— Здравствуйте. Я друг Жени. Она не нашла килограммовую пачку манки. Вот… я купил на развес.

Женщина удивленно и как-то нерешительно даже на него посмотрела, но потом все же отошла вглубь квартиры:

— Проходите, пожалуйста. Женя в ванной.

— Меня Богдан зовут. Мы учимся вместе. В одной группе, — затараторил Богдан. А потом нерешительно добавил. — Я, похоже, обидел Женю. Она искала эту несчастную манку, а я не мог понять, зачем она ей сдалась. Ну… знаете… именно килограммовая.

— Это моя вина. Неправильно поставила задачу. Знаете, Женя очень буквально воспринимает любые просьбы. — Помолчала немного и неуверенно добавила. — У нее легкое расстройство аутического спектра…

— Оу… — Богдану стало жутко неловко. И еще более паскудно на душе, чем было до этого.

— Нет. Жалеть никого не нужно. Женя — полноценный, здоровый человек. Просто у нее есть некоторые особенности.

Богдан тогда имел слабое представление о том, что такое аутизм, поэтому просто кивнул головой.

— Ты теперь хочешь уйти? Только я попрошу, не распространяясь об этом в университете… Не знаю, зачем тебе это рассказала… — заволновалась женщина.

— Богдан? — послышался тихий голос из глубины квартиры.

Парень оглянулся и застыл. Женька была красивой. Но в свободных невзрачных кофтах и джинсах, которые она надевала в институт, ее красоту рассмотреть было практически невозможно. Сейчас… После душа… В коротких шортах и обтягивающей майке она выглядела совершенно иначе. Вау! Просто вау…

— А что ты здесь делаешь?

— Принес манку. Ровно килограмм. Мне взвесила продавщица. Ты знала, что ее можно купить на развес?

Женя осторожно покачала головой из стороны в сторону и замолчала. Богдан не знал, что делать дальше. И понятия не имел, зачем вообще пошел за ней.

— Может быть, выпьем чаю? А, Жень? — предложила Женькина мама, переминаясь с ноги на ногу. — А вы, Богдан? Вы не спешите?

— Ко мне на «ты», если можно, — заметил парень, расшнуровывая кроссовки. Он понятия не имел, чем закончится его визит, но уходить почему-то расхотелось. И он не пожалел, что остался, хотя Женька оставалась замкнутой и немногословной. А потом и вовсе ушла к себе в комнату.

— Ты извини ее, Богдан. У нее несколько нарушен навык общения. Жене тяжело сходиться с людьми, тяжело нарушать привычный уклад жизни. Она такая… Особенная. Но она старается. Я понимаю, что для тебя непривычно это все…

— Да. Немного, — признался Богдан. — Она всегда так уходит?

— Нет. Мы нарушили ее расписание своим чаепитием, — немного грустно улыбнулась Ирина Васильевна. — Если бы оно было включено в ее график, все было бы иначе. Женя не любит, когда что-то идет не по плану. Это выбивает ее из колеи.

— Понятно… Я тогда, пожалуй, пойду, чтоб ее еще больше не смущать.

В тот день, наспех попрощавшись, Богдан рванул домой. Он не пошел на вечеринку к Катьке Демидовой, а уселся за компьютер и проштудировал несколько научных статей про аутизм. Потом зашел на соответствующий форум, и завис там на несколько часов. Только теперь он нашел объяснение нестандартному поведению Жени. И только сейчас понял, какой же она в действительности борец. То расстройство, с которым Женька жила, многих людей превращало практически в инвалидов. А Женька… Она мало чем отличалась от полностью здоровых сверстниц. Это не могло не восхищать.

Той же ночью он нашел страничку Женьки в Фейсбуке. Завис на фотографии профиля. На ней Женька была смеющейся и такой красивой… Постучался в личку:

«Привет. Это я. Богдан Белов — твой одногруппник. Я повел себя, как дебил, сегодня в магазине. Мне очень жаль. Можно я снова приду к тебе?»

Женя не ответила. Еще бы… Она, небось, спит, и десятый сон видит, а он шарится по ее страничке и выискивает крупицы, по которым сможет понять, что это за человек такой — Евгения Лисянская. Непостижимая загадка, которую вдруг так сильно захотелось разгадать.

«Тебе нравится Muse — я тоже люблю эту группу. А что еще тебе нравится? Эти фото Барселоны… Ты сама фотографировала? Я обожаю Гауди».

Богдан не заметил, как уснул. Проснулся восьмого, ближе к обеду. Тут же вошел в приложение. Она ответила!

«Привет, Богдан Белов. С двадцати двух ноль-ноль до семи ноль-ноль я обычно сплю. Так что ответить в эти часы не имею возможности. Спасибо, что купил манку. Я забыла тебе вчера сказать. Рада, что у нас похожие предпочтения. Меня тоже восхищает Гауди. Ты можешь прийти к нам в пятнадцать ноль-ноль. Мы будем отмечать восьмое марта и есть торт с кремом из манки, которую ты купил».

Как он летел, в тогда еще не понятном страхе опоздать! Богдан уже практически добежал до места назначения, когда до него дошло, что на Восьмое марта как-то неправильно заваливать в гости с пустыми руками. Черт, у него то и денег ни на какие подарки толком не было. Забежал в небольшой цветочный, что примостился тут же на углу дома. Цены на цветы были просто космические. Они, часом, не из золота?!

— А дешевле у вас ничего нет?! — в отчаянии огляделся он.

— Вот… Кактусы!

Ну, кактусы — так кактусы! На Женьку похожи… Прямо символизм. Схватил небольшой горшок с круглым колючим цветком и метнулся к дому. Ему открыла Женя.

— Ты опоздал. На четыре минуты.

— Я больше не буду, — как ребенок, ответил Богдан, и тут же на себя разозлился. Парню его возраста такое поведение было совершенно не к лицу. — Это тебе, — добавил резко, протягивая горшочек с цветком. Женька его поблагодарила и проводила в кухню. Тогда он еще не знал, что ему, такому неорганизованному оболтусу, скоро понадобится полностью пересмотреть свои привычки. В тот день они просто устроились за празднично накрытым столом, и пили чай. В присутствии мамы! Потому что Женька так привыкла. На Восьмое марта мама должна была быть при ней. Однако, Богдан не зря столько времени вчера провел на форуме. Теперь он во многом понимал поведение девушки. А когда ты понимаешь, что движет человеком, то он уже и не кажется тебе таким странным. Вот и присутствие мамы на их первом, по большому счету, свидании уже не казалось таким нелепым. Они разговаривали о путешествиях, любимой музыке и фильмах. У Женьки были довольно специфические вкусы в кинематографе. И на этом они тоже сошлись — оба любили Иньярриту. И вообще все испанское. Об архитектуре Гауди они вообще могли говорить часами. Богдан и не заметил, как на улице стемнело. Уже ближе к ночи встрепенулся, и пожалел, что нужно уходить. Постепенно Женька стала для него привычной и понятной. С ней было легко. Только по дороге домой до Богдана дошло, что за время их разговора, ему ни разу не пришлось подбирать слова или как-то пыжиться в попытке произвести впечатление, как это бывало с другими девчонками. И это было так естественно, так правильно… Он и представить не мог, что с кем-то можно быть настолько открытым. Ему вообще было непривычно, что чудаковатая Женька оказалась такой… настоящей. Возможно, дело было в том, что по своей природе она априори не умела притворяться или лукавить. Женя была прямой, как рельса, и если в некоторые другие моменты с ней было тяжело, и приходилось себя перекраивать, то в этом — она была идеальной. Совсем не такой, как другие девчонки, которые считали, что парень должен догадываться о том, что у них в голове. С Женькой все было просто. Если ей что-то не нравилось — она об этом говорила. Она никогда и ничего не делала через силу.

После праздника ребята продолжили общение. Переписка (в которой Женька раскрывалась полностью), нечастые встречи по графику. Для любого другого парня это могло бы показаться странным, но Богдан так естественно в это все погрузился, что к окончанию первого курса уже и не мыслил возле себя другой девушки. А ведь они даже не целовались! Рассказать кому — засмеют. На него и так уже косо поглядывали. Одногруппники, как он думал — друзья. Богдан не сразу понял, что Женьку попросту не приняли в качестве его девушки. Все открылось на вечеринке по случаю окончания первого курса. Женька не очень хотела на нее идти. Она вообще не любила скопления народа и шум. Ирина Васильевна однажды показала Богдану видеоролик на Ютюбе, который воспроизвел мир таким, каким его видит человек с аутическим расстройством. После этого он стал понимать свою девушку еще лучше. Богдан бы тоже не хотел находиться там, где все гремит и хаотически движется, давя на психику. Но в тот раз Женька все-таки согласилась. Натянула свою старую майку, потертые джинсы, вышла из комнаты. Ирина Васильевна, которая кормила Богдана пловом, всплеснула руками:

— Женечка, милая… А что ж ты не принарядилась?

— Зачем?

— На вечеринки принято наряжаться, милая. Смотри, какой Богдан красивый.

— Это потому, что ты его подстригла.

— Не только. На нем новые джинсы и рубашка.

Женька смерила парня внимательным взглядом. А Богдан поспешил вмешаться в разговор:

— Все нормально, Жень. Ты и так красивая. — Он знал, что Женька терпеть не могла менять одежду. Она годами ходила в одной и той же футболке, и джинсах. Покупка чего-то нового становилась для девушки настоящей проблемой. Женя прикипала к своим вещам, и расставалась с ними с большим трудом. Богдану не хотелось волновать любимую. Да… Совсем недавно он понял, что влюбился по самые уши. И это тоже стало проблемой. Ведь Женя… Она не совсем правильно улавливала чужие эмоции, не всегда могла их верно интерпретировать. И сама была очень скупа на их проявление. А это очень тяжело, когда ты не ощущаешь отдачи от партнера. Любому человеку хочется взаимности, уверенности в том, что ты тоже любим. Богдан не чувствовал этого совершенно. До того дня…

— Женечка, а может, платье наденешь… Ну, то, с птицами? Ты в нем такая красивая. Богдану точно понравится.

— Тебе нравятся колибри?

— Эээ… Да… — неуверенно пробормотал Богдан.

— Тогда ладно. Я быстро.