— Добрый день. Вызывали, Савелий Игнатьевич?

— Вызывал, — кивнул мужчина, устраиваясь поудобнее в кресле. — Присаживайтесь, Малика.

— Что-то случилось? — негромко поинтересовалась женщина, разглаживая складки безупречно белого халата.

— Ко мне попало Ваше заявление на увольнение.

Малика опустила глаза.

— Вы не могли бы это как-то прокомментировать?

— Прокомментировать? Зачем?

— Затем, что я лишаюсь опытнейшего члена своей команды. А вы даже не удосужились поставить меня в известность заблаговременно.

— Извините. — И снова глаза в пол. — У меня заканчивается срок действия вида на жительство. Поэтому увольнение неминуемо. Мне пора возвращаться домой.

Малика говорила правду. Она сознательно не стала продлевать срок действия своих документов. Не могла больше выносить сплетни коллег, их осуждающие взгляды… И без того полтора года терпела.

— Как уезжаете? Зачем? — немного растерянно переспросил Савелий Игнатьевич.

— Говорю же — заканчивается срок действия документов. Я иностранный гражданин, — зачем-то пояснила Малика.

Заведующий встал из-за стола. Отошел к окну. Если бы женщина его не знала, то подумала бы, что он всерьез занервничал. Да только не могло такого быть. Рослов был невозмутимым и властным. Именно эти качества заставляли Малику млеть от одного его вида, когда она только пришла к нему на работу пять лет назад.

— Так почему ты не продлила документы? — немного резко спросил он, вытаскивая сигарету из пачки. Малика удивленно уставилась на начальника. Во-первых, он впервые перешел на «ты», а во-вторых, решил закурить в кабинете. Это было нарушением всех неписаных правил.

— Не посчитала нужным. Я не могу больше работать в этом коллективе.

— Почему? — уточнил Рослов, выдыхая дым в приоткрытую форточку.

Малика снова опустила взгляд. Он, что же, хочет, чтобы она озвучила очевидные вещи?

— Вы не можете не знать, что творится в коллективе. Значит, в курсе, как ко мне относятся.

— После той истории с изнасилованием?

Женщина сжалась. Ее взгляд будто бы прирос к полу. К горлу подкатила тошнота. Насилие — это самое худшее, что может случиться с человеком, но Малику подкосило нечто другое. Ее насильник оказался сыном очень влиятельных родителей. Женщина и сама не поняла, как им удалось все провернуть, но уже через несколько дней она из жертвы превратилась в обвиняемую. Адвокаты этих людей смогли получить доказательства посещения ею довольно специфического тематического клуба. Малику обвинили в том, что она, потакая своим извращенным сексуальным фантазиям, сама спровоцировала несчастного парня, совратила его и теперь пытается очернить, вымогая крупную сумму денег. Она пыталась что-то доказать, бродила по властным кабинетам, но так и не добилась справедливости. Ей порекомендовали забрать заявление, что она и сделала под беспрецедентным давлением сильных мира сего. А потом сразу же столкнулась с еще одной бедой: подробности дела стали известны на работе.

— Да. Из-за нее.

Савелий Игнатьевич задумался, дымя сигаретой. Потом резко ее затушил и повернулся к посетительнице:

— Я заткну им рты. Так что, продлевай документы, и думать забудь об увольнении.

Малика пораженно уставилась на начальника. Нет, она не сомневалась, что это в его власти, просто не ожидала таких слов. Совсем. Да и поздно уже…

— Спасибо большое, Савелий Игнатьевич, но уже ничего не изменить. Я пропустила сроки, отведенные на повторное обращение.

Женщина улыбнулась с легким сожалением. Все-таки ей нелегко было прощаться с этим периодом жизни. Прощаться с ним… Пусть она и не имела шансов, но любоваться заведующим и мечтать… ей никто не мешал.

— Сиди тут, и никуда не выходи, — приказал Рослов и вышел из кабинета. Малика проводила начальника изумленным взглядом, но послушно осталась. Его не было долго. Минут тридцать, а может и больше. И первый же вопрос, который он задал, когда вошел, поверг женщину в шок:

— У тебя есть мужчина?

— Простите… — недоуменно хлопала глазами Малика.

— Мужик у тебя есть? Или ты одна?

— Одна… — Женщина сглотнула, все еще не понимая, с чего бы вдруг ему задавать ей такие странные вопросы.

— Тогда завтра идем в ЗАГС.

— З-зачем?

— Брак с гражданином позволит тебе решить все вопросы с документами.

— Какой брак?

— Малика! Соберись! Мы поженимся. Ты давно мне нравишься, и я совершенно не хочу, чтобы ты уезжала. Так что, выход у нас один. Так как? Ты согласна?

Наверное, если бы это был не Савелий, Малика никогда бы не согласилась. Но это был ОН, что в корне меняло все. Ради него она готова была пойти на авантюру. Ради него она готова была рискнуть.

Они действительно поженились на следующий же день, благо, сейчас это было возможно. А потом весь день в срочном порядке решали ее проблемы с документами. И только в машине, по дороге домой, Малика действительно осознала, что же наделала! Она действительно вышла замуж за Рослова!

— Приехали, Малика.

Женщина осмотрелась. Новый спальный район. Яркие современные дома. Не сравнить со старой, загаженной хрущевкой, в которой она снимала однушку. Рослов схватил ее чемоданы, напрочь отказавшись от помощи, и побрел к среднему подъезду. Женщину охватило волнение. Они молча поднялись на седьмой этаж и очутились в достаточно просторной светлой квартире.

— Мебели практически нет, так что у тебя будет возможность сделать все на свой вкус, — небрежно заметил Савелий, разуваясь. — Осмотрись и проходи в спальню.

— А вещи?

— Потом разберешь. У нас, как никак, праздник.

Малика быстро прошлась по комнатам, заглянула в ванную и вернулась к мужу. Он тут же подошел к ней. Взял за руку. Напряжение возрастало. Ее пальцы в широкой ладони мужчины подрагивали. Удушающая волна подступала к горлу:

— Не бойся, — прошептал Савелий, проводя свободной рукой по бедру. — Все будет хорошо.

Малика сглотнула. Отступать ей было некуда. Об этом красноречиво напоминало свидетельство о браке, лежащее тут же, на тумбочке.

— Хочешь вина?

Да, хочет! Ей нужно немного расслабиться… Неуверенный кивок.

— Ты готовилась порадовать мужа? — пристальный взгляд, в то время как сильные пальцы откупоривают бутылку.

— В каком смысле? — прошептала Малика, вытирая вспотевшие ладони о себя.

— Ну, не знаю… Возможно, ты надела сексуальное белье?

Женщина резко вскидывает взгляд и тут же отводит. Он её муж. Да. Но ведь она привыкла воспринимать его исключительно, как начальника! Сексуальные фантазии, которые в ней изначально будили его хриплый голос и твердый взгляд давно остались в прошлом. Как и все другие мечты.

— Да.

— Молодец. Я хочу это увидеть. Сними платье.

Она мокреет от одной только команды. Стягивает с себя белый шёлк, отбрасывает в сторону. Остаётся в симпатичном лифчике и таких же трусиках. Взгляд мужчины обжигает. Малика опускает глаза.

— Смотри на меня.

Она подчиняется приказу. Безропотно, едва дыша. Догадывается ли он, что делает с нею своею властностью? Да. Наверняка. Только глухой ещё не слышал о том, почему закрыли дело о её изнасиловании.

— Ты любишь подчиняться?

Судорожный вдох и короткое: “да”.

— Ты любишь боль?

— Нет! — Вскрик, и снова неловкий шёпот: — Только если немного…

— Игрушки?

— Да… — Вообще на грани слышимости.

Ей ужасно неловко и стыдно. Обычно такие вопросы проясняются до свадьбы. Обычно пары уже имеют опыт интимных отношений, а она не знала, чего ждать! Он просто сказал, что она ему давно нравится, что он хочет полноценную семью. С обязательным сексом, который удовлетворит их обоих. Но Малика не догадывалась, что он может быть таким! Мечтала? Да! Когда-то давно, только придя на работу в его отделение. Но не была готова столкнуться с этим в реальности. Подразумевал ли он, что сможет удовлетворить ВСЕ её желания?

— У тебя кто-нибудь был после того случая?

— Нет…

— Как ты удовлетворяла себя?

Малика отчаянно покраснела:

— Никак.

— Почему? Что тебя останавливало? Ты винила себя в том, что случилось?

Малика отвела взгляд. Слишком проницательным, слишком опытным он был.

— Ты боишься меня?

— Нет…

— Хочешь?

— Да… — Невыносимо стыдно. Она снова закрывает глаза, в который раз проклиная свою извращённую сексуальность.

— В том клубе, который ты посещала… У тебя был дом? Это ведь так называется?

— Нет! — Снова крик. Да что же это такое?! — Я не была членом клуба. Мне было просто интересно.

— Так ты не в теме?

— Нет!

— Тогда откуда интерес к ней? — Вопрос, на который она сама хотела бы знать ответ. Почему её не удовлетворяет обычный секс? Почему ей непременно нужно подчиняться?!

— Я не знаю.

— Смотри на меня!

Она отрывает взгляд от бокала, но смотрит куда-то в сторону. Делает глоток, и тут же захлебывается, потому что он касается её голого живота. Винные ручейки стекают по шее на грудь, и Савва слизывает их, оставляя на коже влажные следы.

— Вкусно, — комментирует он, собирая последние капли пальцами. Малика, как завороженная, наблюдает за действиями мужчины. Он подносит пальцы к её губам, и она тщательно их облизывает. Сосет. Его зрачки расширяются.

— Хорошая девочка.

Одобрение мужа заводит ещё сильнее. Он это понимает. Удовлетворенно улыбается. Щёлкает пряжкой ремня. Стаскивает через голову рубашку, предварительно расстегнув манжеты. Он красив. Истинно мужской красотой. Взгляд ее опускается в область паха. Внушительный бугор в боксерах наглядно доказывает, что не одна она на грани. Желание прикоснуться, увидеть… Просто смертельное. Савелий внимательно следит за женой. Как долго он её хотел? Годы. Присматривался, провоцировал, цеплял… Потом эта история с изнасилованием, и дикая ярость. За то, что с ней это случилось. За то, что не смог помочь… Малика всегда была бойкой и расторопной в операционной и очень кроткой вне её. Его заводил этот контраст. Он хотел понять, насколько она управляема. Насколько она готова подчиниться. В постели. Только там. Савва давно уже понял, что имеет нестандартные предпочтения в сексе. Именно поэтому он так долго присматривался к Малике. Ему была нужна не просто спутница жизни. Он нуждался в партнере, способном удовлетворить его сексуальные фантазии. И, похоже, что он его нашёл. Щелчок, и чашечки лифчика расходятся в стороны. Есть что-то греховное в этих необычных застежках спереди… Её грудь безупречна. Даже лучше, чем он представлял тайком, разглядывая Малику на планерках или обходе. Небольшая. Крепкая, с большими яркими ореолами и маленькими сжавшимися сосками. Склоняет голову. Лижет ароматную вершинку. Он с ума сходил от того, как она пахла… Пряно. Вызывающе. Остро. Кусает легонько, не в силах сдержаться, и слышит ее хриплый всхлип. Даже так? Хватает зубами сосок. Прожигает взглядом. Она дрожит… Руки действуют сами по себе. Стягивают трусики. Если что-то и способно оторвать его от ее переполненного желанием взгляда, то только это… Она красавица. И там тоже. Он знал, что так будет. Опрокидывает ее на кровать. Языком — по идеально гладким припухшим складкам. Малика стонет. Даже это у нее выходило красиво. Два пальца в сердцевину. Где скользко и горячо.