Как-то после сессии я огляделся вокруг и сделал вывод: меня никто не любит. Старшекурсница Света призналась, что рядом с ней, как в хорошем гареме, каждый мужчина выполняет свои функции. Мне предложили развивать ее музыкальный вкус. Я отказался. Другая старшекурсница, Алла, высказалась еще более категорично: «Ты толстый и пристаешь ко мне!» Но я твердо решил стать секс-символом и взять реванш. Все вокруг искали то, чего нет в природе. И тут я понял, что нужно сделаться чудом природы самому. Я уехал на практику в провинцию и, приложив нечеловеческие усилия, оставил там двадцать пять килограммов веса. Затем при помощи кино, эстрады и телевизора спроектировал собирательный образ идеального самца: Бандерас, Брэд Питт, Боярский – кто там еще? – и примерил его на себя. Я стал длинноволосым, улыбчивым и порывистым. И тут же стал желанным.

Я больше не просиживал на диване с телефонной трубкой в руке. Теперь многочисленные «они» вечера напролет ждали звонка от меня. Никто уже не замечал, что я инфантилен и небогат. Мне даже простили, что я блондин. Я еще не знал, что длинные светлые волосы со временем станут неизменным атрибутом моего фирменного стиля. Я наивно полагал, что мужчина обязательно должен быть небритым развратным брюнетом! А лучше всего – брюнетом с выбритой головой! У Сомерсета Моэма я вычитал, что женщинам льстит, когда на них смотрят с единственной мыслью: скорее повалить в кровать! И стал вырабатывать такой взгляд. Самое смешное: он пользовался успехом . Теперь я выглядел страстным и дерзким. Я стал «их» секс-символом. Хотя какой там к черту секс! Однажды друзья подарили мне на день рождения проститутку. Волнуясь в ожидании, я напился, и бедная девушка битый час не знала, что со мной делать…

Мне было уже двадцать лет. Пресловутое лишение девственности по нынешним меркам произошло поздновато, а тогда это было нормально. Хотя я страшно переживал и торопился. Один из моих друзей был недоволен своим «первым разом», обернувшимся для него страшным разочарованием. Я посоветовал ему наслаждаться воспоминаниями о втором разе, но понял, что второго раза еще не было. А вскоре появилась она. Моя первая женщина. Она, собственно, не появилась. Она была давно, просто ей было не до меня. Подруга моей подруги, она любила саму любовь. Абсолютно современная женщина. Она меня и взяла. И даже не приступом. Меня мог взять кто угодно, я же очень этого хотел. Она просто позвонила и приехала, пока родители были в кино. Она и стала моим первым секс-символом. Я постоянно ее хотел, я влюбился в нее сразу. Ну, мы так были воспитаны: «Не давай поцелуя без любви», – а как же иначе? «Но уж если взял, держи!» Я пытался, но как можно удержать в руках ветер или воду? А она встретилась со мной пару раз и потеряла всякий интерес. Чисто мужской подход к отношениям.

Недавно мы столкнулись в центре города и были очень рады встрече. Окрыленный впечатлением, я вошел в метро и в вагоне наткнулся на вышеупомянутую красавицу Лилю, подругу юности. Завидев меня, она устремила глаза в пол и закрыла лицо руками и волосами. Странно. Она ведь была такая красивая! За свою знойную внешность Лиля еще в юности получила пахнущую восточными пряностями кличку Фатьма. Она ведь была такая веселая! Ей принадлежала ставшая крылатой фраза: «Пришел трахаться – так трахайся, чего целоваться лезешь?» Она была очень красивая и веселая! Я вышел на следующей станции.

Запретные плоды

После того как меня оставила первая женщина, я стал искать вторую. Я верил, что она будет последней, и уж точно на всю жизнь. Я ходил по малочисленным советским барам и клубам. Я пил кофе – чашку за чашкой, курил сигареты пачками. Я наряжался, делал немыслимые прически, я ждал. И дождался. Меня как комсомольского активиста «поощрили» поездкой за границу. И вот я «за бугром». Голова кружилась от весеннего пробуждения природы, и близлежащая соцстрана казалась мне преддверием рая. Я пробовал неведомые тогда йогурты, как наркотики. Оказалось, многое, бывшее прежде запретным, – это то единственное, что стоило иметь. Почему нужно ходить в мешковатых штанах, если есть на свете джинсы? С какой стати я должен быть один, если вся группа разбилась на пары? Впрочем, группа разбилась на пары не вся. Кое-кто как будто ждал от меня первого шага. Самая красивая девушка. Она тоже была одна и все смотрела на меня. Я зажмурился и сделал этот шаг. Последующие дни я до сих пор вспоминаю исключительно как рай и фантастику. Мы вместе гуляли, ели, пили и смотрели на соцстрану влюбленными глазами. Мне ничего большего и не хотелось, я желал только одного: не расставаться. Но всему приходит конец. Мы вернулись домой, и мою девушку встретил с букетом роз… муж! Я переживал, я не мог поверить, что все кончено. Как-то раз я добился своего, и мы увиделись, но она лишь смотрела в сторону и бормотала, что обеденный перерыв заканчивается. Она исчезла, а я опять лежал один без сна. Из-за стены доносилась новомодная итальянская музыка, под которую мы танцевали в раю. «Мама Мария»…

А через пару лет я встретил новую большую любовь. Пять дней в неделю мы сидели в одном кабинете друг напротив друга и работали. Вернее, пытались работать, но получалось плохо. Нас слишком сильно тянуло друг к другу. Она нравилась всем, ее хотели все мужчины. А женщины тихо ненавидели. Я поначалу и не думал, что именно мне достанется это счастье: я знал, что она замужем. Но кого это остановит в двадцать лет? Получив первые авансы, первые взгляды и улыбки, я искренне полагал, что уж я-то наверняка лучше ее мужа и мы непременно останемся вместе. Помню записку, написанную накануне первого свидания. Она при всех положила на мой стол лист бумаги, и я прочел: «Мне до вторника не дожить! Я тебя люблю, правда авансом: еще не знаю за что!» Больше в тот день я работать не мог. Мы провстречались несколько месяцев. Я даже позна комил с ней своего лучшего друга Альберта, и у них сложились очень теплые и абсолютно дружеские отношения. Она дала ему кличку Свидетель. Он думал, что речь идет о будущей свадьбе, и не спорил.

А потом случилось то, что случилось. Я решил настоять на радикальных переменах в отношениях, и эта женщина рассказала мне правду. Она прекрасно видела, что стоит ей пошевелить пальцем – и за ней пойдет любой. Но для исполнения дьявольского плана выбрала именно меня – как самого доверчивого. А план был прост. Она искренне любила мужа и никогда не собиралась его оставлять. Единственное, что омрачало их отношения, – отсутствие детей. Я был призван втайне от мужа восполнить этот пробел, а мое чувство было приятным гарниром к основному блюду. Но что-то у нас не заладилось. Я сопротивлялся ее решению расстаться, но она убедила меня, что так для всех будет лучше. Она исчезла из моей жизни на несколько лет. И стала наконец счастливой матерью при помощи очередной жертвы своей роковой красоты. Всю эту историю она рассказала мне при случайной встрече. А вскоре поведала лучшей подруге. И не знала, что ее муж все слышит. Он случайно оказался дома. Он молча плакал за стеной, а потом неслышно вышел из квартиры и больше не вернулся. Я не злорадствовал: к тому моменту я с трудом, но уже пережил потерю.

С тех пор, заводя серьезные отношения, я стараюсь незаметно за глянуть в паспорт, и меня интересует отнюдь не возраст. «Зачем вы, мальчики, замужних любите?» Я-то действительно любил. Изменять не собирался, был готов на все. Как собственно и мужья давнишних избранниц. Я не думаю, что «все они такие». Но что происходит с женщиной, которая любит мужа и в то же время всегда готова немного развлечься? И почему меня так тяну ло к замужним особам, желающим разнообразия?

Босиком по ночной улице

От Хельги за километр пахло чем-то опасным и недозволенным, хотя ничего запретного она не делала никогда. Зато умела даже свои недостатки обратить себе на пользу. Когда она входила в любое помещение, – будь то клуб, метро, дискотека, библиотека, – неважно, одна или в компании более красивых подруг, окружающие смотрели только на нее. Прекрасная женщина, заточенная в ее теле, жаждала самореализации. И это желание, мало поддержанное природой в ее внешности, находило другие, более сложные, но успешные пути выхода. Встретив эту девушку, вы не замечали ни небольших глаз, ни чрезмерно развитой груди, ни широких бедер. Потрясающая мимика заставляла забыть о неклассический чертах Хельгиного лица, интонации голоса были завораживающими, а довольно крупное тело двигалось с такой грацией, что никто ни секунды не сомневался: перед ним – красавица! И каждый мужчина, хоть отчасти чувствующий себя завоевателем, устремлялся на покорение бастионов крепости.

Мы жили по соседству и довольно долго дружили. Когда же я осознал, что в ее присутствии готов потерять сознание, ничего не изменилось. Мои чувства Хельгу совсем не интересовали. Рыцарь и кузнец. Она к этому привыкла. И, как снегоуборочная машина, загребала лопастями всех, кто попадался навстречу. И снова и снова проверяла на них силу своих чар.

Иногда я ей надоедал. Избавлялась Хельга от меня всегда довольно неуклюже, я обиженно уходил страдать. А она возвращалась – раньше или позже, но всегда веселая, и каждый раз чуть другая. Через много лет она спросила: «Тебя смущало тогда, что у меня было много мужиков? Ну и что? А у тебя что, было мало баб?» И я ответил ей фразой, которую произнесла знаменитая киноактриса Лидия Смирнова. Эта фраза вынесена в эпиграф книги: «У меня было очень много романов, но я жалею, что их было слишком мало…»

Однажды Хельга предложила мне жениться. Я остолбенел. Я раньше никогда не слышал, чтобы с такой инициативой выступали девушки. Не поняв тогда, что в наших отношениях роль девушки отводится мне, я стал глупо кокетничать и тянуть время. Мы продолжали встречаться, и Хельга упорно повторяла, что мы готовы к браку. Но я тогда совсем не созрел для таких важных вещей. Я еще не был в состоянии отвечать за себя, а тут вдруг появится жена…