Сколько в жизни нам даётся тепла для других людей? Есть ли лимит любви и нежности? Можно ли его исчерпать? Мне кажется, да. На каждую жизнь даётся определённый «вес» каждого чувства. Кому-то больше злости. Кому-то нежности. Кому-то глупости. Кому-то недоверия. Я думаю, что всё так и есть. Сейчас, полностью не понимая своего состояния и никогда не интересуясь, а что происходит с женщинами, когда они беременны, я боюсь исчерпать свою любовь. Боюсь всего. Буквально всего.

Ковыряюсь ложкой в каше с орехами и тяжело вздыхаю. Никто из нас не произнёс ни слова. Сидя в машине, мы смотрели в разные стороны. Вошли в ресторан, словно незнакомцы. Когда это случилось с нами?

— Мне нужно в офис. На пару часов, — произносит Ник, но так сухо и зло.

— Хорошо, — не поднимая головы, киваю ему.

— Тебя домой отвезти?

— Да.

— Доедать будешь?

— Нет. Я наелась.

— В два часа Майкл привезёт тебе приготовленную Кирком еду. На обед и на ужин. Он знает разные диеты и будет придерживаться твоей. Витаминной и без жареного.

— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны.

Вот и всё.

Весь разговор.

Я не знаю, что мне делать дальше…

Откладываю ложку, и официант забирает у меня тарелку. Ник оплачивает завтрак и поднимается со стула. Я за ним. Мы выходим из ресторана и направляемся по многолюдному тротуару к парковке, на которой нас ожидает Майкл.

— Мне придётся задержаться в офисе. Я переночую у себя, — говорит Ник. Нет, ему не нужно там задерживаться. Он это говорит, чтобы обидеть меня. Уколоть. Вывести на эмоции. Затеять ссору. Дать ему возможность накричать на меня. А у меня нет сил для этого.

Киваю ему и пожимаю плечами.

— Делай, как тебе будет удобно. Мне нужно привыкнуть жить одной, — последние слова шепчу. И это правда. Если дальше у нас не сложится, то ребёнок будет моей проблемой, а не его. Я должна буду заботиться о нём постоянно. И надо учиться это делать уже сейчас.

Николас пропускает мои слова мимо ушей и достаёт мобильный. Звонит кому-то и на французском обсуждает свои дела. Как вот этому мужчине сообщить о том, что он будет отцом? Как?

Мы подходим к переходу и ожидаем, когда зажжётся зелёный человечек.

— Ник… — зову его, но он отворачивается. Сбрасывает мою руку с себя и просто отворачивается, говоря о том: «Отвали от меня, я занят».

Это так обидно. Если бы он знал, в каком я сейчас состоянии. Я напугана. Я потеряна. Я чувствую себя ужасно. Моё тело меняется. Всё меняется и внутри меня, и снаружи. К этому нельзя привыкнуть и так страшно одной. А не хочу, чтобы Николас винил меня в том, что я специально забеременела от него, чтобы окрутить его и заставить быть со мной. Однажды он уже говорил об этом. А просто так, даже в порыве злости и страха, выдавать свои мысли человек не будет. Значит, он всё же склоняется к этому варианту. Чёрт!

Потираю лоб и вижу, что зажигается зелёный, но Ник так и стоит ко мне спиной, разговаривая по телефону. Я уже боюсь его трогать, чтобы не слышать, как он кричит на меня. Я боюсь шелохнуться и просто жду. Постоянно жду. А чего жду я не знаю. И даже его слова, вчерашние слова и признания, не спасают ситуацию. Всё потеряно. Буквально всё. Я не знаю, как выйти из этого состояния. Мне, может быть, помощь какая-то нужна. Я не знаю. Никто мне не рассказывал о том, что делать, когда ты беременна. Что предпринимать, как жить, как готовиться к этому. У меня не было нормальной матери и не будет. Больше не будет. Чёрт возьми…

Снова загорается красный.

Слышу звук машин, пролетающих мимо, сотни голосов разных тональностей вокруг. Яркое солнце и звуки уличных музыкантов. Смех и громкие восклицания. Свист…

Сквозь весь этот шум я различаю свист. И это не у меня в ушах, кто-то свистит.

Поднимаю голову и поворачиваюсь к Николасу. Он смеётся, что-то отвечая в мобильный. Смеётся не со мной. К чёрту. Не нужна, так уйду. Просто уйду, раз он так себя ведёт и не хочет войти в моё положение. Да он о нём и не знает.

Снова свист. Хмуро оборачиваюсь, желая узнать, кому приспичило сейчас свистеть. Возвращаю свой взгляд на дорогу, а затем на другую сторону на тротуар в тени домов и магазинов.

У меня всё леденеет внутри. Сначала я не верю своим глазам, но через несколько секунд, когда парень на другой стороне улицы приближается к дороге, я понимаю, что он свистел именно мне. Он поднимает руку и играет пальцами, а на его лице широкая улыбка, от которой мурашки пролетают по позвоночнику от страха.

— Ник… Николас… — одними губами произношу я, глядя на него.

Не слышит.

— Николас! — Хватаю его за руку и тормошу. Снова и снова.

Он дёргает ей, чтобы я сняла свою руку.

— Ник! — Визжу я, поворачиваясь к нему. И ударяю по плечу. Снова и снова. Бью его и кричу имя, чтобы обратил на меня своё чёртово внимание. Бью. Бью. Бью. А внутри меня скапливается чудовищный и липкий страх, наполняя голову шумом.

Пятнадцатый вдох

— Да прекрати себя вести так, Мишель! Хватит! — Николас перехватывает мои руки. Я дышу тяжело и едва стою на ногах.

— Он там… он там… — шепчу я.

— Кто там? — Ник зло отпускает мои руки, и я указываю ей на другую сторону улицы.

— Ты не смотрел на меня. Я звала тебя. Сотню раз звала тебя, а ты на меня не обратил никакого внимания. А он. Он там, — поворачиваю голову и вижу, что никого нет. Только люди смотрят на меня, как на помешанную.

— Он там был. Клянусь, Ник. Он там был. Тот парень, который спровоцировал драку в Монреале. В баре отеля, помнишь? Он пытался познакомиться со мной и специально разозлил тебя, чтобы ты напал на него. Этот парень. Он стоял там и смотрел на меня. Он мне улыбался и помахал рукой. Я звала тебя. Ты дрался с ним в Монреале. Ты сказал, что он это подстроил, — быстро говорю, задыхаясь оттого, настолько скачут мои мысли в голове. Но я всё чётко видела! Я видела!

Николас резко бледнеет и грубо хватает меня за плечи. Кто-то кричит, и всё происходит очень быстро. Меня тащат, что едва мои ноги касаются земли, а затем хлопок двери, от которого я вздрагиваю. Ощущаю прохладную стену за своей спиной и стискиваю рубашку Ника, распахивая глаза.

— Сэр…

— Отвалите. Закройте свои рты, иначе я разнесу всё ваше заведение. Отойдите на три шага и не двигайтесь, — рычит Ник. Я испуганно бегаю взглядом по пространству, понимая, что Ник занёс меня в какое-то кафе, и все посетители изумлённо смотрят на то, как он закрывает меня собой.

— Майкл. Развернись и живо к светофору. Живо, я сказал. Охрана за тобой. Вторая машина пусть осмотрит весь район. Мы находимся в заведении напротив перехода. Объект семь вернулся. На той стороне улицы. Мне плевать. Пусть перекроют всё что угодно. Мне насрать, Майкл, как ты выедешь на встречную полосу. Забери её, — быстро произносит Николас в телефон и убирает его в карман брюк.

— Ты как? Он не поранил тебя? Не выстрелил? — Николас ладонями щупает моё тело, и я отрицательно мотаю головой.

— Мишель, — обхватывая мою голову, прижимает к себе и целует в висок.

— Прости меня… я… я… в шоке была, — шепчу, всхлипывая и обнимая его.

— Это я дурак. Должен был дать тебе время, а обиделся. Прости. Всё, всё сейчас закончится. Майкл придёт за тобой, и нас проведут в машину. Всё. Крошка, моя маленькая крошка, — я слышу, как дрожит его голос, и это меня пугает сильнее. Николас Холд боится, а если он боится, то мне стоит трястись от ужаса.

Мы так и стоим. Мои слёзы моментально впитываются в ткань его рубашки. К нам никто не подходит. Только вылупились на нас и шепчутся. Шепчутся и снова шепчутся.

— Я рядом. Я здесь. Тебе не причинят боли. Не причинят, — шепчет он.

— Мистер Холд, — Ник отклоняется от меня, и я поворачиваю голову.

— Машина здесь. Охрана сдерживает людей, чтобы вы вышли, — сообщает Майкл.

— Всё. Поехали, — Ник целует меня в лоб и берёт за руку.

Мы привлекли к себе огромное количество внимания. Все с интересом рассматривают нас с Ником, пока люди в чёрном, стоящие с двух сторон, не позволяют им пройти дальше. Опускаю голову и быстрым шагом иду за Майклом, закрывающим нас. Господи, какой ужас, и как стыдно. Это же передовая новость будет.

Забираюсь в машину, которую Майкл просто бросил, заехав немного на тротуар и перекрыв людям путь к пешеходному переходу. Наблюдаю, как восемь человек охраны расходятся и поднимают руки, выскакивая на проезжую часть, чтобы Майкл смог развернуться.

— Тебе придёт очень много штрафов, — произношу я.

Ник прыскает от смеха, а затем хохочет. Озадаченно смотрю на него.

— Чёрт, какие к чёрту штрафы, крошка? Какие, мать их, штрафы? Да я куплю эту улицу, если захочу. Мишель, — он качает головой, и я понимаю, что его смех это нервное. У него сдают нервы.

Майкл резко разворачивается на пешеходном переходе и разгоняется, сворачивая на улочку. Он останавливается так быстро, что я едва успеваю опереться ладонями в сиденье напротив.

— Всё в порядке? Никто не ранен? — Майкл поворачивается, спрашивая у нас.

— Охрана за нами. Вторая машина останется здесь, они уже прочёсывают улицы, как вы и приказали, мистер Холд, — Ник кивает и шумно вздыхает.

— Поехали.

— Ко мне, ладно? — Тихо вставляю я.

— Хорошо.

Майкл нажимает на газ и направляется к моему дому. Я до сих пор не могу прийти в себя от того, что случилось. Всё произошло так быстро. Моя истерика и обида, что Ник не хотел слышать меня. Стыд за своё поведение. Непонимание, почему внутри была такая грусть, а адреналин буквально всё стёр из моей головы. Меня до сих пор потряхивает.

— Всё чисто, мистер Холд. Можно выходить, — Поднимаю голову и поворачиваюсь к окну. Мы уже приехали.