— Но… хорошо, пусть так, Ник. Хорошо, Райли и Сара спланировали это, хотя точных подтверждений у тебя нет…

— Нет? У меня их огромное количество, Мишель. Почему, по-твоему, Сара так быстро согласилась пойти со мной на встречу в ресторане? Зачем ей я, а она тогда предлагала себя очень явно, когда у неё был Райли? И кто сказал Люку о том, что мы будем в ресторане? Сара. Именно она. Я уже связался с ним и узнал, что именно она сказала ему о том, что я поведу её в ресторан, потому что я об этом сказал Райли. Они всё это подстроили, затянули невинных людей, чтобы мы с тобой начали изводить друг друга. Но и этого тебе мало, да? — Николас подходит к столу и несёт пачку распечаток.

— Смотри, — поворачивает их ко мне.

— Вот ты, а вот я, — это снимок из какого-то ресторана, на нём я вижу свою семью с друзьями отца, а в дальнем углу Ника и Райли.

Отбрасывает снимок.

— Вот ты, а вот я, — очередной выход в свет, и мы стоим в разных углах зала.

— Вот ты, а вот я, — ещё какой-то приём, о котором я даже не помню. Но и там, правда, есть и он, и я. Две фотографии на одном листе, где мы стоим очень близко, но повёрнуты друг к другу спинами.

— И таких здесь куча. Я пошёл в кино из-за Райли. Он подбил меня на это. И также я получил распечатку всех его сообщений, так как номер телефона корпоративный и оформлен на меня. И там достаточно улик, подтверждающих мои слова. Они обсуждали каждую нашу встречу. Они чётко расписывали план и знали, что делают, Мишель. И ваша ссора с Сарой там тоже описана. Она специально тебе сказала о том, что хочет быть со мной, чтобы ты начала бороться за меня. Всё это фальшь, — Ник бросает на пол распечатки, а я сглатываю неприятный ком в горле.

— О, Господи, — выдыхаю и опускаюсь на диван. Сжимаю голову руками и даже не знаю, что думать. Это настолько ужасно для меня.

— Мы не сами решили быть вместе добровольно, Мишель. Нас заставили. Заставили увидеть друг друга и сталкивали нас лбами. Нас заставили изменить всю нашу жизнь и жить по их правилам. Заставили быть их марионетками. Заставили…

— Прекрати повторять «заставили»! — Вскрикиваю я. Голова уже идёт кругом. И это как заезженная пластинка. Заставили! Заставили! Заставили! Я не выдерживаю этого напряжения.

— А разве я лгу? Нет. Это правда. Меня заставили перевернуть всю свою жизнь и отказаться от того, что мне было привычно! Меня заставили выйти на свет! Меня, чёрт возьми, заставили тебя любить! — Кричит он.

Всё ломается внутри меня. Моя душа падает вниз, а сердце болит от его слов.

— Заставили меня любить? То есть сейчас тебя тоже заставляют это делать? — Недоверчиво спрашиваю его.

— Видимо, да.

Издаю нервный смешок и поднимаюсь на дрожащие ноги.

— Какая разница, что нас подтолкнуло друг к другу? Какая теперь разница, Николас? Если бы не хотел быть со мной, то ты бы ушёл. Тебя никто не держал за руки и не заставлял приезжать и заботиться обо мне. Какая сейчас уже разница? Это прошлое. Пусть они это сделали, но ведь то, что происходит в данный момент, намного важнее. Ты сам говорил, что счастлив, — шепчу я.

— Большая разница, Мишель. Если бы они не сделали этого, то, может быть, твой отец был бы жив. Может быть, ты никогда больше не увидела бы боль, которую я тебе причинил. Может быть, ты была бы свободной и не прошла всё это дерьмо со мной. Возможно, тебе было бы лучше, если бы ты не знала о моём существовании. Твоя жизнь могла быть другой без меня. Не такой чудовищно-жестокой, — он замолкает, а мне так страшно, что Ник сейчас просто возьмёт и исчезнет, считая это правильным.

— А меня это не волнует, слышишь? — Подхожу и обхватываю его лицо. — Не волнует. Я тебя люблю. Я тебя полюбила, Николас. Всего тебя. И меня даже не обижает то, что ты поспорил на меня…

— Не обижает? — Ник отталкивает меня от себя и с ужасом смотрит в мои глаза.

— Нет, не обижает. Я не виню тебя. И мне плевать на что ты там спорил и что планировал со мной сделать. Даже если вы договорились, что я паду от твоих чар. Я пала. Ты выиграл. Какая разница? Я сама пришла к тебе в ту ночь. Я сама попросила тебя о боли. Я сама умоляла тебя о любви. Это была я, а не Сара и не Райли. И тебя тоже никто не толкал в спину, когда ты просил меня вернуться. Ты этого хотел сам. А перекладывать всю вину на Райли и Сару нельзя, — произношу я.

— А сколько боли я причинил тебе, ты забыла? — Горько шепчет он.

— Забыла. Ты жалеешь сейчас о том, что я есть в твоей жизни? — Напряжённо спрашиваю его, надеясь, что конфликт исчерпает себя.

— А как этого не делать, Мишель? Как? Посмотри. Мы могли бы пройти мимо друг друга, как делали это постоянно. И я удивлён тому, что ты так спокойно всё это принимаешь, Мишель. Это предательство. Сара тоже предала тебя, как и Райли меня. Они играли нами обоими. Они уже давно были вместе, но никто из нас об этом не знал. Если бы мы знали, то догадались бы, что нас вынудили быть вместе, — это жестоко. Его слова настолько жестоки, что я не могу больше терпеть этого.

— Я знала. Сара сказала мне, когда Райли её ударил, — уверенно признаюсь я.

— Что? — Переспрашивает Ник.

— Да, я знала, но ничего не сказала тебе, потому что ты остро реагируешь на всё, что связано с Райли. Сегодняшний день тому подтверждение. И я не спокойно отношусь к этой ситуации, я тоже в шоке от того, что они это сделали. Но я думаю, что всё не так критично, как ты это видишь, — произношу, глядя в его глаза, наливающиеся злостью.

— Как ты могла?

— Просто.

— Получается, что ты тоже участвовала в этом? Ты была с ними в сговоре, Мишель? — Николас цедит каждое слово и приближается ко мне.

— Нет, об этом я не знала…

— Как я могу теперь верить тебе? Ты предала меня. Ты знала о том, что они вместе уже давно, и промолчала! Ты нацелилась на меня, говори! — Ник хватает меня за локоть, до боли сжимая его.

— Ты несёшь чушь…

— Ты планировала окрутить и подставить меня, Мишель? — Рычит он.

— Да прекрати говорить ерунду, Ник! — Кричу, ударяя его по груди. Выпускает меня из хватки, и я отхожу.

— Я же не упрекаю тебя в том, что ты поспорил на меня! Для меня это не важно! — Добавляю я.

— Вот и причина, почему тебе это не важно, Мишель. Ты планировала добраться до меня, и у тебя это прекрасно получилось. Ты тоже шла по головам. По трупам! А я Люси не верил! Я думал, что это она сошла с ума, раз видит в тебе хищницу! Но она была права! Ты и прощала меня за всё, потому что у тебя были другие цели! Ты…

Замахиваюсь и со всей силы ударяю его по щеке. Ладонь сразу же вспыхивает от боли, но не такой, какая сейчас, творится в моём сердце.

— Что ты говоришь? — Всхлипывая, шепчу я.

— Ты хоть себя слышишь, Николас? Ты что, сейчас думаешь о том, что я нацелена на твои деньги? Да ты рехнулся! Как ты можешь? После всего этого ты смеешь мне говорить о том, что я хищница? — Вытираю слёзы и хватаю сумочку с дивана.

— То есть, по-твоему, я настолько мелочна и лгала тебе всё время? О, Господи… да я люблю тебя не за то, что у тебя есть, а за то, что ты подарил мне внутри. Оказывается, всё это время ты подозревал меня, да? Раз сейчас так легко обвиняешь в такой глупости, как алчность! Я не узнаю тебя, Николас. Ты не в себе… — разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

— Стой…

— Нет! Хватит! — Кричу, оборачиваясь к нему.

— Хватит, с меня этих постоянных обвинений и подозрений в чём-то. Я не хочу так жить. Может быть, девочки были правы, когда смотрели на меня с жалостью, потому что я постоянно прощаю тебя и ничего не требую, кроме любви. Чёртовой любви! И всё! А ты играешь со мной. Именно ты это делаешь, а не Райли. Ты… только ты. Ты изводишь меня, а теперь ещё и Люси у тебя святая! Может быть, если бы ты, действительно, меня любил, то чётко мог бы ответить на вопрос — а что дальше? Будут ли у нас дети? Будет ли у нас будущее? Но ты не можешь! А я устала! Меня тошнит от тебя сейчас! Меня тошнит от твоих денег и оттого, что ты зациклен на них! Меня тошнит от твоих обвинений! Ты причиняешь мне боль своим недоверием! Боль внутри! А я больше не могу! Остынь… остановись, чёрт возьми, и подумай, что ты делаешь, Ник. Что ты делаешь со мной и с собой? Я не заслужила этого. И мне не важно прошлое, потому что я люблю тебя и живу в настоящем. А ты словно цепляешься за него, радуешься шансу избавиться от меня. Пусть так… пусть. Если ты будешь счастлив… просто счастлив без меня, то хорошо, я согласна. Я согласна уйти и никогда не видеться с тобой… я согласна, только хватит так со мной поступать. Я не могу больше быть виноватой во всём, — задыхаюсь от слёз и стираю их рукой. Горло дерёт от рыданий, которые хотят вырваться из груди, но я их сдерживаю, чтобы полностью не упасть на пол от боли, разрывающей меня внутри.

— Ты лгал мне в лицо… каждый раз обманывал, говоря о том, что счастлив. Ты лгал, когда признавался в любви. Ты лгал, ведь сейчас ты нашёл идеальный вариант, чтобы избавиться от меня. Это больно… слышать об этом больно и понимать это тоже больно. И знаешь, в этом споре никто из вас обоих не выиграл. А выиграл тот, кто прислал эти фотографии. Он знал, что ты поступишь именно так. Ты схватишь спасительную соломинку, которую тебе подбросили. Ты радуешься ей, постоянно повторяешь «заставили», словно именно этого и ждал. Правда? Ты этого хотел всё время, пока я была рядом? Я больше не понимаю тебя, Ник. Не понимаю… и я хочу, чтобы ты остыл и подумал над тем, что сказал мне. Если я тебе не нужна такая, то плевать… плевать… только не разрывай моё сердце, потому что я люблю тебя. Решишь уйти, то уходи, а не обманывай меня, что у нас есть будущее. Я этого не заслужила… я… ты сейчас противен, — мотаю головой и подхожу к лифту, нажимая на кнопку.

Из моего горла вырывается истерический смех, и по щекам текут слёзы.

— Мне так жаль, что прошлое для тебя всё же важнее, чем я. Я надеюсь, что ты подумаешь, и только тогда я буду готова говорить с тобой. На сегодня с меня достаточно. Ты никогда не ставил меня в курс дел, потому что не доверял мне. И мне так обидно… ты меня обидел, Николас. Ты меня сейчас очень сильно ранил… прости, но в данный момент я не могу тебя видеть, — вхожу в лифт и нажимаю на кнопку паркинга.