Лина Мур - 50 и одно дыхание легче

— И вот этот браслет, — Ник поднимает руку, с силой дёргает и срывает его, ломая звенья. Бросает его на пол и находит мою руку.

— Он мне не нужен, чтобы знать, что я твой, а ты моя. Мне не требуется каких-то тематических клятв, подтверждений того, что ты меня любишь и будешь любить, каким бы придурком я ни был. А порой я поступаю нелогично и жестоко.

— Ты спал с ними? С теми девушками? — Шёпотом спрашиваю я. А в голову ничего больше не лезет.

— Нет. Конечно, нет. Для меня секс никогда не стоял на первом месте. Для меня главным было причинить боль, увидеть её, смеяться ей в лицо. Только получал лишь отвращение к себе и к тому, что делаю, прячась за алкоголем, чтобы вернуться туда, где я был любим. Теперь понимаешь, Мишель? После всего, что я наговорил и сделал с тобой; после того, как моя семья изуродовала тебя изнутри и снаружи… это я должен просить тебя дать мне шанс вернуться. Не ты, а я. Твой уход для меня страшен. Посмотри, ведь вокруг так много мужчин лучше, чем я. Даже тот парень. Он идеально тебе подходит. С ним ты была бы постоянно в безопасности. С ним было бы проще. Он бы чётко мог ответить тебе, какое будущее вас ждёт. А твои слова о том, что ты никчёмная… чёрт, ты же не видишь себя со стороны. Моими глазами. Я восхищаюсь тобой, крошка. И я хочу быть единственным, кому ты будешь теперь готовить завтраки. Я хочу быть первым, кто попробует твои кексы или что ты там ещё приготовишь. Я хочу быть с тобой во всём первым и единственным. Я хочу узнать, как люди живут без боли, наслаждаясь каждым мгновением. Я хочу подарить это время, всё моё время, тебе. Меня больше не пугает тот факт, что я независим от посещения клуба. Но меня пугает одиночество и то, что я не успел вовремя всё понять и принять. Я могу вернуться, Мишель? — Николас всматривается в мои глаза, а я в шоке.

Отчасти я сильно зла, до безумия зла на него за то, что он заставил меня пройти сегодня. За ту боль, которую я пережила. За каждую истерику и страх потерять Николаса окончательно. А вот сердце моё начинает биться так легко, как никогда. Меня разрывают эти эмоции, и я не могу вымолвить ни слова. Хочется накричать, ударить Николаса, поцеловать его и, обнимая, плакать от счастья.

— Я не готов к большему, прости. Я знаю, что Райли сделал предложение Саре. Моя служба безопасности отлично работает, и доложила об этом. Я решил моментально отправить их обоих подальше от тебя, чтобы ты не узнала, чтобы не смотрела на меня ожидающе. Райли уже давно планировал это. Пару месяцев назад. Меня и это напугало. Ты же, как нормальная девушка, хочешь будущего. Белого платья и остальной чертовщины. Но я не готов. Это для меня ад. Я буду ужасным мужем. Я ужасный парень, Мишель. Я…

— Я не хочу замуж, — шепчу, выдавливая из себя.

— Не хочешь на самом деле или говоришь так для того, чтобы обмануть меня? — Николас волнуется. Надо же. Это интересное событие.

— Нет, я говорю это, потому что не хочу связывать себя узами брака. Я не хочу быть миссис Николас Холд. Я не потяну такую ответственность. Меня она тоже пугает. Я признаюсь, что страшно завидовала Саре. И да, я ждала от тебя чего-то подобного с той ночи, когда ты подарил мне браслет. Но всё это время я сравнивала себя и своих родителей. Я похожа на них. Я поступаю так же, как они. И не уверена в том, что брак — это то, о чём я мечтаю. Я хочу, чтобы ты показал мне другой мир. Другой, отличный от того, что мы оба знали. Я хочу изучать его вместе с тобой, привыкать к нему, совершать ошибки и решать их. Я не буду больше бежать от проблем, но брак в мои планы не входит, — пожимаю плечами, открыто признаваясь, что ни детей, ни чёртовых обязательств, ни колец, ни кучи гостей я не желаю видеть в своей жизни.

— Выходит, мы хотим получить от жизни одно и то же. Так я могу вернуться в твою жизнь, крошка? Я могу снова взять её в свои руки? — Николас заправляет волосы мне за ухо.

— Можешь. Да… да, можешь. Только обнимай меня, ладно? Если я начну говорить глупости или же буду очень напугана, обними меня. Этого мне будет достаточно. Даже если я буду вырываться, бить тебя, не выпускай меня из своих рук. Я без них не могу. Они меня успокаивают намного лучше, чем слова, — шепчу я.

— Хорошо. Я понял. Обнимать и ужинать с тобой. Но со мной, Мишель, будет всегда опасно. Я из тех людей, которые стали мишенью для нападения, понимаешь? И нападающей может быть снова моя семья. Ты должна осознавать тот факт, что не будешь доверять никому, как и верить их словам обо мне или же о том, что я тебя где-то жду. Если я буду ждать тебя, то ты будешь обязательно об этом знать. Ты понимаешь то, что я говорю тебе?

— Да. Это из-за твоих денег?

— А что ещё во мне интересует остальных, как не они? — Горько усмехается Николас.

— Меня они не интересуют…

— Про тебя я это знаю. Но только тебе я и хочу их отдать. Я не думал о том, что ты несёшь убытки из-за меня, финансовые убытки. А теперь я буду сам тебя обеспечивать. Во всём…

— Николас, нет, пожалуйста. Не порть этот момент деньгами. Они приходят и уходят. Ты останься, а остальное меня не волнует, — перебиваю его, сжимая его руку в своей.

— Хорошо, как скажешь. Я голоден. Я ничего не ел с утра, а вчера пил. Утром был только кофе, и сейчас я безумно голоден. Я хочу попробовать эти чёртовы кексы, которые ты от меня прячешь. И я не понимаю, зачем ты начала готовить? — Закусываю губу и шумно вздыхаю от его вопроса.

— Наверное, чтобы покорить тебя. Я не знаю, занялась тем, что было доступно. Мне хотелось стать лучше, чем я есть, — отпускаю его руку и поднимаюсь с кровати.

— Мишель.

Поворачиваю голову к Николасу.

— Лучше тебя для меня нет и не было. Я это проверил. Но вот тот факт, что ты встречалась с другим, ходила с ним на свидания, меня обижает. До сих пор я не научился контролировать свою ревность. Он тебе нравился?

— Да, нравился, — честно признаюсь я, ловя моментально изменившийся взгляд Николаса. Он злится.

— Дастин прекрасный парень, Ник. Он умён, образован, эрудирован, с отличным чувством юмора, из хорошей семьи и с правильными ценностями. Только вот от него моё сердце не замирает. А рядом с тобой оно бьётся очень сильно. Я тоже проверила — я люблю тебя, и никуда это чувство не денется, — он расслабляется. Опускает голову и прячет улыбку, и это так ново. Николас никогда не улыбался так озорно и, по-мальчишески, немного застенчиво. Он, действительно, изменился. И я буду любить его ещё сильнее.

— Итак, мисс Пейн, что есть в вашем арсенале, чтобы сразить меня? Кексы вкусные, — жуя, интересуется Ник, запивая чаем.

— Хм, вряд ли ты будешь ждать четыре часа, пока приготовится индейка с апельсинами, поэтому предлагаю сделать пасту с креветками. Но креветки у меня закончились три дня назад, так что придётся идти в магазин, — пожимаю плечами, облокачиваясь о кухонный островок рядом с Николасом.

— Пошлём Майкла сначала в супермаркет, а потом за моей одеждой. У меня сегодня выходной, да и выходить отсюда я никуда не хочу. Буду разбрасывать свои вещи по твоей квартире, чтобы какой-нибудь очередной Дастин увидел, что ты моя, крошка, — хмыкая, Ник поднимается со стула и демонстративно вытряхивает из сумки своею одежду.

Наблюдаю за тем, как он, обмотанный полотенцем, запихивает между подушками дивана свои носки, а под стол бросает туфлю. Довольный собой и улыбающийся, что для меня постоянно кажется чем-то сравнимым с открытием нового материка, направляется в спальню, чтобы позвонить Майклу.

Это так странно. Да вся моя жизнь странная штука. Она меняет своё направление каждый день, и пора бы к этому привыкнуть. Я надеюсь, что у Ника не будет серьёзных проблем с тем, что он перестал чувствовать необходимое присутствие клуба и темы в его жизни. Я, если честно, считаю, что он лукавил, когда сказал, что теперь обычный. О, нет. Николас Холд просто не может быть нормальным мужчиной. Он специфический, как специя. Любая специя. Кто-то её любит, а кто-то нет. У кого-то от неё изжога. А кто-то не может без неё жить. Так вот я, по всей видимости, чересчур обожаю специи.

— Только креветки нужны? — Интересуется Ник, возвращаясь в гостиную и зажимая рукой динамик телефона.

— Да, остальное у меня есть, — киваю я. Чёрт, надо было просто предложить ему сходить в кафе. Хотя у меня не так много денег осталось, но салат я могла бы себе позволить.

— И бутылку вина. Хорошего вина. Живо, — Ник завершает звонок и бросает мобильный на кухонный островок.

— Почему ты не на работе? Ты взяла отпуск? — Спрашивает он, приближаясь и обнимая меня за талию.

— Ага, вынужденный отпуск, скорее всего. Меня отстранили, — цокаю я.

— Что? Какого чёрта? Это не моих рук дело, Мишель. Я бы не стал портить твою жизнь таким способом…

— Я знаю, — останавливаю его и медленно провожу ладонями по обнажённой груди Николаса. — Это моя вина. Не хочу говорить об этом. Мой косяк.

— Дэйв мой должник, Мишель. И если я скажу ему, чтобы он повысил тебя, то он это сделает, — напоминает Ник.

— Об этом я в курсе, поэтому не хочу, чтобы ты ничего ему говорил. Это, действительно, моя ошибка. Я заслужила. И я в порядке, — заверяю его.

— Почему бы тебе не начать своё дело, Мишель? Не открыть собственную студию?

— О, нет. Во-первых, у меня нет денег на это. Во-вторых, это серьёзная ответственность. В-третьих, это отнимает много времени, а я только недавно поняла, сколько всего интересного вокруг меня. Я не хочу упускать свою жизнь. Я хочу жить в ней, видеть красоту и открывать для себя что-то новое. Мне нравится моя работа.

Николас подхватывает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Я богат, ты же помнишь? И я бы хотел стать твоим спонсором. Мне нужно куда-то постоянно вкладывать деньги, чтобы они приносили доход. Я могу тебе помочь.