— Марк, расслабься. Поверь мне, тебе этого не надо, но ты можешь попробовать. Теперь Эл станет твоим родственником и проведёт тебя в тайный клуб, в котором тебе точно не будет скучно. Успокойся и наслаждайся жизнью. Она у нас одна, — подмигивая ему, вхожу в комнату и охаю.

Амалия поворачивается ко мне в белоснежном платье необъятного размера с короной и длинной фатой, которую Тейра перекладывает позади неё.

— Привет, Миша. А где живот? Беременные же с животом должны быть? — Прыскаю от смеха на вопрос сестры.

— Привет. Скоро появится. Срок маленький. Ты божественна, Амалия. А Эл дотянется, чтобы поцеловать тебя, когда вас объявят мужем и женой? — Наклоняю голову набок, а в глазах рябит от нескольких тысяч камней, расположенных на её платье.

— Его проблемы. Где Сара? Она обещала быть уже здесь! Мы начинаем через десять минут! — На повышенных тонах ругается Ами.

— Не волнуйся, наверное, уже едет или болтает с кем-то из знакомых среди гостей. Всё будет хорошо, — заверяю её и откладываю сумочку.

— Я оставлю вас и дальше буду издеваться над Марком. Он так бесится, когда я его подкалываю, что он неудачник, — хихикая, сестра пролетает мимо меня и выскакивает за дверь.

— Я боюсь спросить, но между Тейрой и Марком ничего ведь нет? — Озадаченно интересуюсь я.

— Понятия не имею, но после того дня в больнице, пока мы все сидели там и ждали вердикта, они как-то больше стали общаться. О, нет, Мишель! До меня дошло! Да никогда! — Взвизгивает Амалия.

— Брось, это их дело. Дай на тебя посмотреть, — подхожу к ней, и она, улыбаясь, протягивает мне руки. Чёрт, как Эл её поцелует, когда я едва касаюсь её пальцев. Мне уже интересно посмотреть на это.

— Что я буду делать без тебя, а? — Тяжело вздыхает она.

— Вроде бы я не умираю, — замечаю я.

— Ты переезжаешь в Ванкувер. Сара сказала. Ты уже точно решила? — Моё настроение портится. Я бы не хотела об этом говорить сегодня.

— Да, точно. Не будем поднимать эту тему. Это твой день, и ты в нём королева. Волнуешься?

— Очень. Боюсь наступить на платье и разбить нос.

— Ничего, посмеёмся и пойдём дальше.

— Мишель, я так счастлива. Я безумно рада, что Николас поправляется. Медленно, но поправляется. Надеюсь, что это было самое ужасное в наших жизнях. И теперь начнётся другая. Новая, — шепчет Амалия.

— Так и будет. Обязательно. Ты заслуживаешь…

Меня прерывает резко распахнувшаяся дверь. Оборачиваюсь, отпуская Ами.

— Привет. Не ори, Райли психовал и не мог завязать бабочку. Потом мы поругались, помирились и немного опоздали. Но мы здесь! — Задыхаясь, говорит Сара и поправляет съехавший венок.

— Курица безмозглая, я же просила тебя быть вовремя! Я на твою свадьбу тоже опоздаю! Обещаю, что я такую свинью тебе подложу…

— Хватит! — Перебиваю Амалию и поднимаю руки. — Я беременна, и сейчас разревусь. Поэтому, если вы не хотите, чтобы мой макияж потёк, и я не начала ныть из-за того, что туфли жмут, вы закроете рты и начнёте улыбаться. И прекратите оскорбления. Невесте пора язык с мылом помыть.

Девочки поджимают губы, а затем широко улыбаются.

— Молодцы. Итак, первая пошла. Когда мне будет можно, я выпью за это, — улыбаясь, произношу я.

Дверь раскрывается, и Кэйтлин заглядывает к нам.

— Пора начинать, Тейра с Марком, как кошка с собакой. Я устала их разводить по разным углам. Она ещё ребёнок, а он? Не может помолчать. Всё, жених отправляется к алтарю, отец готов, как и ребята. Тейра и Дастин первые, затем Сара и Райли, а потом Мишель и Марк. Выдадим тебя замуж, доченька! — Радостно смеётся Кэйтлин.

Она закрывает дверь, и мы смотрим друг на друга.

— Мне повезло, что вы у меня есть. Вы самые лучшие, — произношу я, смотря на девочек. И правда. Я такая счастливая. Вокруг меня замечательные люди. Я узнала многое. Я узнала, что такое любовь и что такое дружба. А плохое… пусть будет там, в темноте, теперь мой путь к свету.

— Я сейчас плакать буду, — шепчет Амалия.

— Да только рискни. Я тебе подол разорву, — грозится Сара.

Мы помогаем Амалии перекинуть фату вперёд, и каждая из нас берёт по букету цветов. Глубоко вздыхаю и открываю дверь, проверяя, нет ли жениха. Играет музыка. Красивая мягкая… я бы выбрала орган. Он уникален, как и любовь каждой пары.

Поправляя фату Амалии, целую Адама в щёку и поздравляю его. Мы становимся по порядку, и организатор свадьбы даёт команду начинать. Музыка меняется. Двери открываются. Тейра и Дастин идут вперёд. Девушка кивает Саре с Райли, с которым я даже поздороваться не успела. А потом мы. Я кладу руку на сгиб локтя Марка.

— Нудно так, — шепчет он.

— Ты, случайно, не спишь с моей сестрой? — Спрашиваю его. Конечно, в стенах церкви такой вопрос запрещён, но… не могу унять этих мыслей. Да и улыбаться постоянно, проговаривая всё сквозь зубы, тоже неудобно. Но уточнить данный вопрос я просто обязана.

Раздаются аплодисменты, значит, Амалия и Адам вышли. Хорошо, ещё немного.

— Рехнулась? Да я бы ей под зад дал. Она хуже Ами в сотню раз. Терпеть её не могу. Она ко мне привязалась. Ходит за мной…

— Или ты за ней. Слишком яро оправдываешься, Марк. Я не против, но запомни, что девушки семейства Пейн очень злопамятны, — усмехаюсь, когда мы доходим до алтаря, и я отпускаю его руку. Марк бросает на меня злой взгляд, а я улыбаюсь Элу. Однозначно розовая бабочка ему не идёт. Но белый фрак подчёркивает цвет его волос. Оригинально.

Становлюсь рядом с Сарой и наблюдаю, как Адам подводит Амалию к Элу. Он вытирает слезу и обнимает Эла, похлопывая по спине. Целует дочь в лоб сквозь фату и передаёт жениху. Папа… нет, не думать. Но это очень трогательно.

Амалия протягивает мне свой букет, и я замечаю, как дрожат её руки.

— Всё хорошо, — шепчу я. Она кивает и, нервно улыбаясь, поворачивается к Элу.

Музыка стихает, гости садятся на свои места.

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь и сейчас, дабы стать свидетелями вступления в священный союз как на земле, так и на небесах Амалии и Элишера, — раздаются аплодисменты, и я улыбаюсь.

Замечаю, что двери церкви открываются, и хлопки заглушают удары дверей. Там организатор, и всё в порядке.

— В него не стоит вступать необдуманно, а лишь благоговейно, осмотрительно и торжественно. В этом божественном храме судьбам двух людей суждено соединиться. Если кто-то из присутствующих знает причины, по которым это не может произойти — пусть скажет об этом прямо сейчас или хранит молчание вечно, — пастор замолкает.

Но я уверена, что вряд ли найдётся кто-то, кто что-то скажет. Поворачиваюсь к Саре, и она улыбается мне.

— Я против! — Тишину разрезает громкий голос, раздающийся эхом по всей церкви.

Задержи дыхание

Возмущённые охи несутся волной по всей церкви. Все оборачиваются, чтобы увидеть того, кто решился на расторжение свадьбы.

— Я против, — моё сердце делает кульбит и как сумасшедшее бьётся в груди.

Адам поднимается с места, как и Кэйтлин. Эл отпускает руки Амалии, а я приоткрываю рот от шока.

— Эта девушка… моя! Она не выйдет сегодня замуж за этого придурка! Она моя! — Кровь отхлынула от лица, когда я наблюдаю за тем, как Николас медленно идёт по проходу, и его слабо качает. Он хватается за цветочную гирлянду на одной из лавок и чуть ли не заваливается вместе с ней, вызывая бурное возмущение присутствующих. Но гости, стоящие рядом, помогают ему устоять на ногах.

— Откуда он здесь взялся? — Шипит Амалия, поворачиваясь ко мне. Пожимаю плечами, находясь в таком сумасшедшем шоке. Я видела Ника последние дни только издали. А вот так, со взъерошенными волосами, помятого, бледного, едва стоящего на ногах и, по-моему, немного пьяного, хотя я не уверена, нет. На нём классические брюки и туфли, рубашка, но рука перетянута и выглядывает из-под расстёгнутых пуговиц, а волосы немного сбриты с боков. Весь этот облик делает его похожим на того, кто сбежал из психиатрической клиники.

Господи. Это Ник!

— Я запрещаю жениться… на моей девушке. Это моя… будущая жена! Он украл её у меня, пока я… был в больнице! Я приду в форму, и вы все увидите, что я был прав!

Что он говорит? Недоумённо оборачиваюсь к Саре, а та пожимает плечами, не понимая, что происходит.

— Эта девушка. Да… — Николас указывает пальцем на Амалию. — Она моя. И она носит моего ребёнка! Я не согласен!

Возмущённые и поражённые вздохи сопровождают слова Ника, а он медленно и, качаясь, подходит к алтарю, но снова хватается за перила, теперь уже сбрасывая гирлянду. Замечаю быстро приближающегося к нему Майкла, и он хватает его за талию, чтобы поднять на ноги и прячет довольную улыбку.

Что за чёрт? Откуда Ник узнал о том, что я беременна? Но ещё большее удивление вызывает то, что он показывает на Ами! И кто, вообще, позволил ему выпить столько алкоголя?!

— Да… она беременна от меня. От меня, а не от этого, вечно находящегося рядом Марка, готового протянуть руку помощи в виде…

— Мистер Холд, вы в церкви, — напоминает ему Майкл.

— Поэтому я и здесь! Я не согласен с этой свадьбой и требую немедленно вернуть мне мою Мишель!

Приоткрываю рот и выглядываю из-за Амалии. Наши взгляды с изумлённым Марком встречаются. Он в таком же шокированном состоянии, что и я.

— Мишель, сделай что-то! — Хнычет Амалия, оборачиваясь ко мне. И я отмираю.

— Она не может выйти за него замуж! Она моя! И я готов драться! — О, боже, вот этого ещё не хватало. Передаю быстро букеты Саре, хрюкающей от смеха. Да он пьян! Очень пьян. Его речь заторможённая и тянущаяся, как у выпивших людей.

— Эта девушка моя. Я… сегодня… я… — Ник облизывает губы, а я покрываюсь краской от стыда и сотен взглядов, направленных на меня. Мои щёки горят, когда я спускаюсь по ступенькам с небольшого пьедестала, и останавливаюсь напротив Ника.