— Закрой рот! Только благодаря мне ты сейчас получаешь деньги моего Мастера! Я приказываю тебе закрыть рот и не вякать, когда я разговариваю! Я здесь решаю, кто и что будет делать! Ясно? — Она осматривает мужчин.

— Ты просто дура, которая помешалась на нём. Делай что угодно, но мне нужно подписать все документы и свалить отсюда, а дальше уже ваши проблемы, — фыркает Арнольд.

— Ты смеешь её оскорблять при мне? Ты смеешь выговаривать ей? — Я удивлённо поднимаю брови от голоса Ника. Он что, защищает её?

— Смею. И что ты сделаешь? Сдохнешь? Ой, будь благодарен, — смеётся Арнольд. — Подписывай.

— Зарина, моя хорошая, ты же помнишь наш устав, верно? Я защищаю тебя, а ты защищаешь меня? — Вкрадчиво произносит Ник.

— Зарина, нет, — вставляет её брат, но девушка заинтересованно слушает Ника.

— Да, Мастер.

— Я тобой крайне недоволен, Зарина. Ты поступила плохо, позволив причинить мне боль. Разве этому я тебя учил? Разве так ты должна обращаться со своим Мастером? — Цедит Ник.

— Заткнись! — Кричит Арнольд.

— Они тебя унижают, втаптывают в грязь и не дают мне даже обнять тебя. Наказать тебя и вспомнить, что было между нами. Ты бросила меня! Ты меня бросила одного во всём мире, и сейчас я вижу, какой безобразной ты стала! — Перекрикивает Арнольда Ник.

— Заткнись, я сказал! — Арнольд со всего размаха ударяет Ника по лицу кулаком, а потом раздаётся визг Зарины. Всё происходит очень быстро, слишком быстро. Я с ужасом смотрю, как она заносит нож и втыкает его в спину Арнольда. Он хрипит. А затем ещё раз с воплем, что он не имеет права бить её Мастера. Наверное, я должна благодарить её за глупость и за то, что она повелась на слова Ника. Он именно этого и пытался добиться.

— Зарина! — Её брат подскакивает к ней и хватает за талию, оттаскивая от Арнольда, падающего на пол. Его белая рубашка разорвана и пропитывается кровью.

— Я и тебя прикончу! Не подходите к нему! Он мой! — Слышу грохот, а затем Зарина появляется в свете лампы, висящей над головой.

— Умница моя, защищай меня. Не дай им снова разлучить нас, — Николас смотрит в её глаза. С ножа, который она держит в руке капает кровь.

— Ублюдок! Тебе его деньги нужны были, а мне он! И я была не против! Но мы не договаривались на то, чтобы ты его бил! Никто! — Визжит она и ударяет ногой Арнольда, скрючившегося на полу. Она бьёт и бьёт его.

— Зарина, прекрати. Он же разводит тебя. Опусти нож, — её брат наставляет пистолет на сестру, и она оборачивается.

— Нет, ты ошибаешься. Без меня ты был бы никем, как и этот жалкий проходимец. Эти старики меня задолбали! Они только трахать меня умеют! Трахают и трахают, как и ты! Убери пистолет, иначе я прирежу её, и ты ни черта не получишь! — Она подскакивает ко мне и, хватая за волосы, выгибает шею, приставляя к ней нож. Она безумна. Её глаза горят от сумасшествия.

— Хорошо… хорошо, ладно. Не кипятись, психопатка. Заберём все деньги себе, а этого закопаем. Всего делов-то, не привыкать. Будешь вместе с ним, а я крошку заберу себе. Договорились? — Уже мягче произносит Бен-Батч.

Зарина кивает ему и отпускает меня.

— Он покажет тебе, что такое забирать моего Мастера, — цедит она и отходит.

— Зарина, развяжи меня. Я хочу прямо сейчас наказать тебя. Ты была прекрасна. Я восхищён. Я счастлив, что ты вернулась ко мне. Развяжи ремни, — перевожу взгляд на Ника.

— Я больше вам не верю, Мастер. Вы обманули меня… вы постоянно меня обманывали, — обиженно заявляет она.

— Пусть подпишет документы и свалим отсюда, — раздаётся голос парня из темноты. — Этот практически сдох уже.

— Зарина, посмотри на меня немедленно. Почему ты стоишь передо мной? Где ты должна быть? — Рычит Ник.

— На коленях, Мастер, — шепчет она и моментально опускается на них.

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой? Хочешь?

— Да… да. Это всё, о чём я прошу.

— А с ней что сделаешь? — Ник указывает на меня взглядом.

— Мой брат будет развлекаться с ней.

— Так не пойдёт. Я предлагаю другой вариант. Я помогу вам. Мы станем семьёй. Я помогу тебе и твоему брату. Улажу все разногласия с полицией и сообщу им о том, что Мишель сошла с ума и сама подстроила все нападения, а вас обоих заберу. С собой заберу. Вы будете под моим покровительством. И я буду любить тебя, обожать тебя, но мне сложно это сделать с ремнями на руках и ногах. Дай мне обнять тебя. Дай ощутить твою кожу и каждый рубец, который я оставил на ней. Дай мне снова власть над собой…

— Зарина!

— Дай нам быть вместе. Я приказываю тебе, Зарина, стать моей рабыней с этой минуты и навсегда. Я приказываю тебе подчиняться мне, вне зависимости от того, что происходит. Я приказываю тебе! — Брат Зарины не успевает подлететь к ней, когда она под давлением сдаётся и расстёгивает пряжку на руке Ника.

Парень хватает Зарину и заваливает на пол перед моими ногами, а Николас в это время другой рукой расстёгивает второй ремень. Я дёргаюсь, стараясь ударить их. Раскачаться и ударить. Они борются на полу, нож летит из рук Зарины.

От напряжения вся покрываюсь испариной. Смотря, то на Ника, перешедшего к ногам, то на брата с сестрой, вопящей рядом.

— Сидеть! — Парень отталкивает Зарину и наставляет пистолет на Николаса.

— Не смей делать никаких движений. Дура ты, он тебя сейчас прикончит! Он тебя…

— Ошибаешься, мой хороший. Видишь, я свободен и делаю вот так, — медленным тягучим тембром Николас перебивает его и поднимается на ноги. Он обхватывает талию Зарины и притягивает её к себе.

— Не хочешь поиграть? Я даю тебе разрешение показать мне, на что ты способен с ней. Прямо сейчас. В эту минуту, — Ник переводит странный взгляд на меня, предлагая чудовищное.

— Неужели, тебе больно, Зарина? — Он надавливает ей на плечо и заставляет опуститься на колени перед собой.

— Я ваш Хозяин. Обоих. И я устал быть нормальным, — прижимает её лицо к своему паху и закрывает глаза, словно наслаждается.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул её сейчас? — Недоумённо спрашивает Бен-Батч.

Николас распахивает глаза и ухмыляется, отвечая положительно на вопрос без слов.

— Чёрт, да ты, действительно, больной. Я не против, но…

— Живо, я сказал. Иди к ней и встань за её спиной. Разорви на ней одежду, — рычит Ник. Сглатываю от страха. Он не может так со мной поступить. Он не смотрит в мои глаза, а парень подчиняется ему. Он обходит меня, и его ладони ложатся на мои бёдра, хватая за ткань шорт. Он до сих пор держит пистолет, и меня ужасает то, что меня ждёт.

Дёргаюсь, мыча, а внутри ору. Воплю от страха! Нет! Нет! Николас!

И в этот момент раздаётся выстрел. Грохот за моей спиной. Прикосновения исчезли.

Распахиваю глаза и вижу тот момент, когда Ник хватает ручку с пола и с силой втыкает в глаз Зарины. Она визжит, падает на пол, и я тоже кричу, а выходит лишь снова мычание. А потом такой шум. Топот ног, какие-то голоса. Я кричу и дёргаюсь. Николас берёт нож и подскакивает ко мне. Он режет кожаные ремни на моих запястьях.

Свет полностью включается, и меня ослепляет.

— Всё, всё, крошка, всё, — шепчет Ник, освобождая мои руки, и они падают, как и я вся в его объятия.

— Николас! — Крик Райли.

А затем люди. Их несколько. В форме полиции. Они наставляют пистолеты на всех, кто здесь находится, и медленно входят. Что-то спрашивают, но я не могу услышать. В голове гул. С моих губ исчезает скотч.

— Ник…

— Всё, Мишель. Всё. Это закончилось. Всё закончилось, обещаю. Пошли, нам нужно уйти отсюда, — Николас ставит меня на ноги, а они дрожат. Я не могу идти, жмурюсь. Плечи болят, руки словно током бьёт. Мотаю головой, чтобы прекратить этот шум. Слышны голоса из раций. Райли… вижу Райли, напуганного и с пистолетом. Он подходит к нам, что-то тоже говорит. Я опускаю взгляд на пол и вижу кровь. Её так много. Она везде. Нож тоже весь в крови. Мои руки… кровь.

Николас резко хватает меня за плечи и прижимает к себе.

— От реальности к тебе, Мишель. На этом всё, — его шёпот тонет в раздавшемся выстреле.

Тело Ника дёргается, и он хрипит. Выскальзывает из моих рук, и я падаю вместе с ним по пол.

— Николас! — Визжу и, поднимая взгляд, вижу, как Арнольд держит пистолет и смеётся, пока в него не летит пуля.

— Ник! — Кричу от страха, от ужаса потери. Я за секунду схожу с ума.

Второй вдох

Что такое терять любимых? Это сначала не больно. Ты просто чувствуешь, как захлёбываешься кислородом, и всё равно его мало. Всё происходит быстро. Ты не успеваешь ничего сделать. Даже один вздох. Всё становится неясным, мутным и чёрно-белым. Все краски моментально исчезают, но ненадолго. Они врываются в тебя снова. Твоё сердце стучит. Оно не остановилось, не разорвалось на самом деле. Оно стучит. И ты дышишь. А вот в голове всё проносится. Внезапно появляются воспоминания и так же обрываются, и ты оказываешься снова там, где и была. Внутри тебя начинается агония. Каждую мышцу ломает. Ты отказываешься дышать и в то же время ты это делаешь. В принципе, терять любимых дело привычки. Плохой привычки. А вот потом наступает время долгой и мучительной боли. Она изъедает тебя, смеётся над тобой, заставляет тебя падать. Она приказывает тебе подчиняться. И ты лежишь. Лежишь как будто на сухой земле и смотришь на чистое небо. Ты не двигаешься с виду, а внутри тебя крутит, вырывает из тела. Ничего не происходит такого, чтобы скорбь была вселенской. Это просто случается без предупреждения, как и любовь. Смерть её сестра. Они одинаковы. Пугают. Затмевают рассудок. Ты умоляешь этого не делать с тобой, но им всё равно. Они решили за тебя. И ничего не изменишь. Ты подчиняешься.

Все события происходят очень быстро. Меня оттаскивают от Ника, обездвиженного и лежащего на полу. Я вижу труп Арнольда, а потом Николаса. Такого же. Серого. Я кричу, пытаюсь вырваться из чьих-то рук, но меня отталкивают. Меня забирают от него. И даже не понимаю, плачу ли я. Больно ли мне? Только страх. Сложно передать словами, насколько страшно видеть смерть любимого человека. Это много огней и громкие голоса. Это толчки. Это крики. Это вертолёты. Это Райли, обнимающий меня и плачущий вместе со мной. Это ад. Пекло, которое сжигает тебя невидимым огнём и оставляет такие раны, которые хоть и затянутся со временем, но всегда будут с тобой. Сейчас же они горят. Везде. На каждом участке тела. Они кипят и плавятся. От них душно. Очень душно. А потом больница. Снова мой крик. Кислородная маска на лице Николаса, и спешащие врачи. Его забирают в операционную, сообщая о том, что им пришлось его реанимировать, и шансов нет. Нет! Тогда почему преступникам дают шанс на жизнь? Почему насильников выпускают из тюрьмы? Почему, чёрт возьми, жестокость стала нормой в этом мире, и ей дали шанс? Почему не ему? Не Николасу, который помогал людям? Почему не человеку, которого я люблю? Почему?