В это время в джинсах раздаётся вибрация, я радостно достаю телефон и подхожу к столу. Отлично, номер есть, и теперь осталось позвонить. Сейчас не успею, поэтому сделаю это, как только поеду в университет.

Беру фотокамеру, и моё сумасшедшее утро продолжается в темпе самбы. Сконцентрироваться стоит немало усилий, найти ракурс, да и, вообще, думать именно о работе, а не о том, что я скажу ему. Так и проходят полтора часа с невнимательным фотографом и скованной моделью. Но заверяю, что она прекрасна и фотографии будут лучшими. Хотя мало в это верится.

– Мишель, у тебя ещё…

– Да-да, вечерние съёмки, я помню, – отмахиваясь от Эйприл, выхожу из фотостудии.

Теперь я должна настроиться и сочинить хоть какую-то внятную речь. Но разве могу? Ни черта не могу. Слова все корявые, и, как назло, начинается дождь. Парковку найти не могу.

– Хватит, задолбало это. Возьми и позвони, – ругая саму себя, копаюсь в вещах в багажнике. Куртку бы найти, но нахожу только джемпер, и это сойдёт.

Делаю глубокий вдох, натягиваю одежду и, нажимая на вызов, зажимаю телефон между плечом и ухом. Гудки, а моё сердце как бешеное скачет в груди. Знаю, это может быть и глупо, но любое неправильное слово, какая-то мелочь, что для других незначительна, может разрушить всё между нами. Такая хрупкая нить, которую страшусь разорвать своими поступками.

– Да, я вас слушаю, – раздаётся голос Николаса.

– Привет, это я. Прости, ты, наверное, меня не так понял. Я не могу сегодня встретиться с тобой после работы, потому что Ллойды пригласили меня на ужин в ресторан, – на одном дыхании выпаливаю, вытирая взмокший лоб от нервов и бега по пешеходному переходу к университету.

– Мишель? – Удивляется.

– Да, мне Сара дала твой номер, а она нашла его у Райли, который отдал ей свой телефон. У меня не было… господи, я не знала, куда звонить. А ты так смотрел на меня перед тем, как двери закрылись. И вернуться я не могла, опоздала на работу. Прости, не помню, сказала ли я, что ужинаю с Ллойдами. Точно не могу ответить во сколько, потому что сама не в курсе. Я…

– Мишель…

– Подожди, – перебиваю его, направляясь к своему корпусу, – дай мне сказать. Мне очень понравилась ночь. И я хочу повторить её сегодня, завтра, послезавтра. Секс с тобой для меня так же необходим, как и ты сам. Николас, хоть где. Правда. Пол. Стол. Стены или потолок. Но прошу тебя, не делай выводов о моих словах прежде, чем я не объясню тебе всё. Потому что я до сих пор чувствую тебя внутри себя, твои губы и…

– Мишель! Остановись! – Громкий крик Николаса, что даже ноги, не смея двигаться, прирастают к земле.

– Простите, мы продолжим через пару минут, оставьте меня одного, – кому-то говорит он, а я непонимающе пытаюсь отдышаться.

– Николас? – Тихо произношу, облизывая губы.

– Крошка, – смех, да такой заразительный, что сама начинаю улыбаться. Не понимаю чему, но улыбаюсь.

– Это наш корпоративный номер, общая линия, которой мы пользуемся во время совещаний, обсуждений и для соединения с партнёрами. Мы как раз ожидали ответ от одной компании, которую предполагаем выкупить, – смеясь, продолжает он.

– То есть… то есть, ты хочешь сказать, это не твой номер, и я сейчас всё это наговорила… о, господи, – издаю стон, щёки начинают полыхать. А он смеётся, ему, чёрт возьми, смешно, когда я сгораю от стыда.

– Верно. Теперь мои сотрудники знают, почему у меня отличное настроение, и кого за это благодарить. А ещё, что мы занимаемся сексом везде, где придётся.

– Боже, я сейчас расплачусь, – шепчу я, то потирая лоб, то теребя свои волосы. Какой позор!

– Но, знаешь, мне приятно, что они не будут считать меня геем, или же, ещё кем-то. Мишель, всё хорошо. И мой номер у тебя есть. Этой ночью я внёс его в твой телефон…

– Да ладно? Ты не мог сказать об этом?! Николас, вот сейчас… – замолкаю, и всё, нервы сдают полностью. Начинаю хохотать, как сумасшедшая, прямо у входа в университет. Смеюсь, что слёзы собираются в глазах.

– Прости, – успокоившись, говорю я.

– Это определённо самое красочное утро из всех, что у нас были, крошка. И я знаю, что ты ужинаешь с Ллойдами.

– Откуда? – Удивляюсь я.

– Просто знаю, и всё.

– Ладно. Тогда я позвоню тебе на твой номер, а не на этот. Этот к чертям удалю, а то в следующий раз расскажу что-нибудь ещё более интимное, – поправляю сумку на плече и вхожу в университет.

– Хорошо.

– Тогда пока.

– И да, крошка, ты наизнанку надела джемпер, – снова смеётся, а я проверяю верность его слов. Чёрт, ещё глупее я могу быть?

– Ты следишь за мной? – Стягивая с себя кофту, выворачиваю её.

– Всегда. Хорошего дня тебе, Мишель. Мне пора.

– И тебе, Николас, – грусть, необъяснимая грусть поселяется в сердце, когда раздаются гудки.

Я знаю, отчего она. Знаю, как она эгоистична и неправильна. Но я вновь обрела его, вновь мы пытаемся быть вместе, и сейчас же хочу прилипнуть к нему, не отпуская от себя никуда. Отвратительное чувство, именно из-за него портится настроение, всё остальное раздражает. И я думаю только о Николасе. О том, что случилось вчера. О том, что будет сегодня. Порой ты выстраиваешь себе точную картину своей жизни, а она не подходит тебе. Ты решаешь действовать по ситуации, но и это не про тебя. Не знаю, что нас ждёт и как мы справимся, но шёпот… его голос. Тихий. Приглушённый. Со словами любви во мне. Глубоко спрятан ото всех, и предназначен только для меня.

– Джексон, – окликая парня, запихиваю в сумку тетрадь.

– О, неужели, сама королева снизошла до меня, – ехидно произносит он, склоняясь в шутливом поклоне.

– Клоунада не твоё, а вот комната страха – да. Где Амалия? Видел её сегодня? – Спрашивая его, кручу в руках телефон.

– Нет. Я не видел её ни сегодня, ни вчера после пар. Мы договаривались на минет в спортзале, а она не пришла, – закатываю глаза от его ответа.

– Мудак, – цокая, разворачиваюсь и вновь пытаюсь дозвониться до подруги. Но она не берёт трубку, а я целый час это делаю. Практически всю последнюю пару, и это напрягает меня.

– Марк, привет, – хоть до одного из представителей Ллойдов-младших мне удаётся дозвониться.

– Привет. О, ты мне звонила, был на обеденном перерыве.

– Понятно. Что там насчёт ужина? Он сегодня? – Выхожу из университета, направляясь к машине.

– Да, забыл тебе позвонить, столько работы. Мы будем в ресторане «Scaramouche». Знаешь, где он?

– Ага, знаю. Только у меня съёмки до девяти и я, скорее всего, не успею.

– Не волнуйся, успеешь. У меня работа до восьми сегодня, поэтому наши собираются в половине девятого.

– Хорошо, – отвечая, забираюсь в машину.

– Ну тогда до встречи…

– Марк?

– Да.

– Амалии нет в университете, и… чёрт, не знаю, но чувствую, что с ней происходит что-то. Она заболела?

– Нет? Блять! Я с ней утром виделся, и она заверила меня, что отправится в университет! – Повышает голос парень.

– Значит, она обманула. Марк, я очень волнуюсь за неё.

– Я тоже. Ты была права, когда сказала, что ведёт она себя странно. Дёрганая какая-то, словно боится чего-то.

– Его? Это может быть тот мужчина? – Вспоминаю я.

– Мы не слышали о нём уже долгое время. Очень долгое, и если это так, то у него закончился лимит жизней. Я убью его…

– Марк, не кипятись. Это только предположение, надо Амалию разговорить, и понять, куда она влипла и влипла ли, вообще. Вдруг у неё просто ПМС, – успокаивая его, направляюсь обратно на работу.

– Ладно. Вечером поймём, я ей волосы все повыдираю, если она снова с ним…

– До вечера, – отключая звонок, тяжело вздыхаю.

Наверное, я сделала неправильно, именно так увидит это Ами, но я волнуюсь за неё. Очень волнуюсь. Она близка мне, и в тяжёлое время поддерживала, как и Сара. Возможно, ей нужна помощь, а она боится об этом сказать. Не знаю, правда, не знаю, отчего так всё происходит у нас.

Вновь вхожу в здание фотостудии и направляюсь в зал для фотосъёмки жанра ню. Это мой первый опыт, и, конечно, смущение, только моё, первые полчаса не давали работать. Правда, видела я и не такое, взять хотя бы то посещение клуба Ника, да и вообще. Как он мог отказаться от этого? Только сейчас принимая во внимание свою любовь к фотографии, сравнив с его темой, осознаю, что сама бы отказала в этом. Никогда бы не смогла выбрать что-то одно, не совмещая с другим. С тем, что мне нравится и даёт мне чувство расслабления. А смог ли он? На самом ли деле отказался? Я буду верить ему и в очередной раз убеждаться, что дура. Полная дура, раз сразу не могла увидеть его шаги ко мне.

Попрощавшись с сослуживцами, выхожу на прохладный и влажный воздух. Безумно хочу спать, а желудок издаёт урчание от голода. Я так и не ела за целый день, отсюда слабость и до сих пор туман в голове. Я не хочу переодеваться, поэтому вхожу в зал ресторана в неподобающем виде для гостя. Но вряд ли это кого-то волнует, у меня есть деньги заплатить за ужин, это намного важнее моего вида. Называю фамилию Ллойдов девушке, и она подводит меня к большому столику, расположенному у окна.

– Миша, я так рада тебя видеть, – Тейра обнимает меня, и я похлопываю её по спине. Вглядываюсь в её лицо без грамма косметики, юное и словно новое. Она изменилась, оставила в прошлом вульгарный макияж, и стала собой. Неужели, именно смерть отца и поведение матери только могли помочь сестре стать настоящей? Это ужасно, что потеряв всех, мы превращаемся в самих себя.

– Адам, Кейтлин, Марк, Ами, очень рада вас видеть. Простите за опоздание, я только с работы, – улыбаясь семейству, сажусь рядом с Марком. Поглядываю на Амалию, даже не взглянувшую на меня. Словно нет её здесь, перевожу взгляд на Марка, и он, понимая причину моего молчаливого вопроса, слабо качает отрицательно головой.

– Надеюсь, теперь мы можем заказать? Или ещё подождём пока Мишель нам расскажет, как прошёл её день, подохнем от голода и заснём прямо здесь, – едко подаёт голос Амалия.