– Позвольте вашу одежду, мисс, – учтиво произносит он, указывая на пиджак.

– Я бы предпочла…

– Дорогая, я помогу тебе, – перебивая меня, Роберт подходит сзади ко мне.

– Хочешь идти дальше, раздевайся, – тихо, но настойчиво произносит он. И я расстёгиваю пиджак, который с меня чуть ли не срывают, бросая мужчине.

– Она у меня ещё стеснительная, только учимся, – смеётся Роберт, обнимая меня за талию.

– Тогда ей точно нужно поскорее со всеми познакомиться, и тогда она поймёт, что на ней слишком много одежды, – подхватывает Элиза его смех, а я закипаю от злости.

– Как-нибудь без ваших рекомендаций разберусь, – цежу я, а мужчина сжимает мою талию, говоря мне заткнуться. Но не смеет эта вульгарная девица смеяться над тем, что для меня это всё неприемлемо и отвратительно.

– Как давно у нас не было таких. Возможно, она свитч? Наши гости будут в восторге. Но не будем задерживать вас, хорошего вечера, – она отходит в сторону, пропуская нас и продолжая смеяться, делая отметку в блокноте.

– Ни слова без моего ведома. Не испорть мою репутацию тут, – шипя мне на ухо, Роберт подводит меня к правому залу, где я слышу звуки классической музыки.

– Вряд ли можно иметь репутацию ещё хуже, – фыркаю я.

Роберт крепче сжимает мою талию, а мне хочется снять его руку с себя. Я только поворачиваюсь, чтобы высказать ему всё, как понимаю, что мы находимся в комнате полной людей, с искрящимся настоящим камином, живым оркестром.

Медленно поворачиваюсь, чтобы улыбнуться этому светскому обществу, но мои губы не двигаются. Я сама замерла на месте, очутившись в невероятном мире. Мужчины и женщины, различного телосложения и возраста. Их так много, и они такие… такие странные. Практически каждый из них одет в латекс, и это не платья, это только бельё и маски.

Мой взгляд скользит по полуголым телам, иногда прикрытыми штанами или же платьями из крупной сетки. Но неожиданно меня привлекает скульптура, имитирующая изогнутое женское тело, стоящее на четвереньках, блестящее в свете камина и свечей вокруг. Оно полностью скрыто латексом, нет ни лица, ни волос, а на нём стоит стеклянная столешница, на которую мужчина, смутно напоминающий мне кого-то за маской, поставил бокал с напитком, вернувшись к разговору с другим, вальяжно облокотившегося о диван. Я слежу за рукой его собеседника, и мои глаза опускаются к полу, где рядом с его ногами сидит девушка на поводке абсолютно обнажённая и тихая, опустив голову вниз, что её белые волосы скрывают лицо. Мимо них проходит на четвереньках мужчина в маске на всё лицо, как в фильмах ужасов, и его держит женщина на привязи, кивая мужчинам.

Перевожу взгляд то на смеющуюся толпу странных существ, именуемых людьми, то на эту странность, как людей-животных. Внутри меня напряжение нарастает, и я оступаюсь, отмирая от увиденного.

– Ну, тише, дорогая, это всего лишь друзья, – говорит Роберт, и я поворачиваюсь к нему.

– Но… ты только посмотри, он держит её на поводке. И ещё хуже, и они все практически голые. Это что, клуб эксгибиционистов? – Шепчу я, указывая головой на всех перечисленных.

– Нет, они одеты достаточно, чтобы прикрыть все гениталии. Температура, поддерживаемая здесь, позволяет людям чувствовать себя свободно. И каждый из них выбирает то, что хочет. Тут нет ограничений, но на этом этаже запрещено заниматься сексом или же, чем-то иным. Этот этаж для общения и знакомства, для обсуждения вечера и алкоголь тут не наливают. Для этого места – это табу, – спокойно объясняет Роберт, подводя меня к диванам, где сидит эта странная компания с голой девушкой.

– Нет, Роберт, не туда, – я цепляюсь в его кофту, таща обратно в угол, не желая даже дышать с этими больными людьми одним воздухом.

– Прекрати так себя вести. Это оскорбительно, – он отрывает мою руку от себя, разворачивая к себе.

– Это отвратительно. Я всё понимаю, но я не просила меня вести сюда. Ты меня привёл, и я не понимаю пока зачем, – быстро произношу я, а мой взгляд вновь проходится по лицам и телам людей за спиной Роберта.

Я ищу… ищу глазами Ника, но нет его фигуры среди них. И это приносит странное облегчение, что всё это просто то, о чём я забуду, сейчас же уйдя отсюда.

Пока размышляю, даже улыбаясь своим словам в голове, мой взгляд задерживается на столике, а точнее, скульптуре, держащей столешницу. Она оживает, а мои глаза распахиваются шире, наблюдая, как человек, двигается, а мужчина снимает с него стекло, помогая подняться на ноги.

– О, Господи, – шепчу я, понимая, что это всё значит. Что это совсем не скульптура, а сабмиссив этого мужчины, служащий столиком для всех. Я отворачиваюсь от открытия, и кривлюсь, чувствуя, как покалывает нос от отвращения и непонимания смысла всего этого.

– Пойдём, я покажу тебе другой этаж, – говорит Роберт, хватая меня за руку, ведёт за собой.

– Я не хочу, с меня достаточно уже. Тут нет его! Просто нет! Это…

– Тише! – Шикает он на меня, чуть ли не волоча за собой по лестнице, и прижимает к стене, когда мы достигаем второго этажа.

– Тише, Миша. Я привёл тебя сюда, чтобы ты ознакомилась с миром, о котором не имеешь представления. Тут все могут быть самими собой, и не стоит лицемерить даже перед собой. Тебе интересно больше, чем отвратительно. Поэтому заткнись и наслаждайся, – отчитывает он меня.

– Ты сказал, что он тут будет. А тут сообщество больных извращенцев. И я пришла сюда только из-за твоих обещаний… только потому что…

– Тебе интересно, а пока слушай меня и следуй за мной. Этот клуб скоро станет и твоим местом жизни. Я уверен, – он отпускает мои плечи, отступая от меня на шаг.

– Вряд ли. И куда мы поднялись? – Поворачиваю голову, но вижу только мягкий приглушённый свет вокруг и множество дверей, как будто мы в отеле.

– Это зона отдыха. Тут люди расслабляются после сессий или же обсуждают предстоящие, – говорит он.

– Ясно, – я всматриваюсь в глубину коридора, различая в самом конце центральную комнату.

– А что там? – Указываю пальцем на неё и поворачиваюсь к мужчине.

– Это комната владельца клуба. Там он проводит время с девушками. Говорят, там всё выполнено из зеркал, буквально всё – от стен до потолка. Это закрытая комната для всех, кроме Мастера. Она пустует очень редко. Но сейчас, пока у нас есть время, я бы хотел показать тебе кое-что, – произносит он, указывая на следующий этаж.

– А тут не называют имён, да? – Спрашиваю я, поднимаясь за ним.

– Верно, мы обращаемся друг к другу только, как Топ или Верхний, Саб или же Нижний. Нет имён, нет прошлого, нет реальности, только настоящие люди со своими открытыми желаниями. Это место популярно и элитно для таких как мы. Попасть сюда очень сложно, только по особым приглашениям. Тут всё сделано для того, чтобы каждый из любителей темы нашёл себя и, возможно, будущее. Это большая семья, где нет осуждения, и где все понимают друг друга, помогая пережить какие-то насущные проблемы. Это то место, куда рвётся душа после рабочего дня. Должен признать, что лучшего клуба по интересам я ещё не видел, – рассказывает Роберт, и я слышу в его голосе подобие гордости.

– А много таких клубов?

– Это сеть. Клуб в Торонто был первым из неё. А таких клубов, такого уровня примерно около ста по всему миру. И также есть аналоги, но они не идут ни в какое сравнение с этим местом. Сюда вложена приличная сумма, тут самые дорогие и качественные девайсы. Здесь безопасно для всех. И это место просто любят, поэтому платят баснословные деньги за желание остаться здесь и влиться в общество. А сейчас мы на этаже, где мы проводим сессии. Их два. Этот и верхний. Здесь практикуют бондаж и доминирование. Многие комнаты открыты для наблюдения, а кое-какие, – он останавливается около одной двери и указывает на алую наклейку по центру, – закрыты. Каждый сам выбирает: хочет ли он, чтобы к нему присоединились или же хочет оставить своё время тут только для себя.

– То есть за этой дверью сейчас кого-то бьют? – Шёпотом переспрашиваю я.

– Возможно, мы этого никогда не узнаем. Но я тебе хочу показать другое. Бондаж очень интересное направление в теме. Сейчас сама увидишь, – он распахивает дверь и, предлагая мне руку, в которую я нехотя вкладываю свою, заводит меня в комнату.

– Тут людей много, – шепчу я, смотря на похожую публику, что и внизу.

– Да, потому что мы учимся на опыте друг друга, – отвечает он, обнимая одной рукой меня за талию, мы проходим мимо людей, полностью поглощённых тем, что происходит впереди.

Их даже не волнует то, что мы их обходим, перекрываем обзор. Их не смущает их внешний вид, и это заставляет меня признать, что эти люди здесь действительно получают то, за что их в обычной жизни могут высмеять. Во мне живёт двоякое чувство: хочется уйти отсюда, и никогда не знать о существовании этого клуба. Но вот второе – подсознательный интерес увидеть подтверждение того что Ник находится тут, не даёт мне развернуться и убежать. И я вглядываюсь, продолжая всматриваться в каждого мужчину, уже не в лицо, пытаясь угадать своего Ника, а по татуировкам, телосложению и просто почувствовать его. Но ничего. Ни один мною не узнан.

Вздыхаю, когда мы останавливаемся, и перевожу взгляд вперёд.

Обычный, на первый взгляд, спортзал, где висят канаты, какие-то перекладины на стенах, приспособления для накачивания мускул. Но к сожалению, это не так.

– Что это? – Вглядываясь в то, что привлекло моё внимание, тихо спрашиваю я.

– Это мумификация. Красиво, да? – Восхищённо отвечает Роберт.

Но я не нахожу в извивающемся теле, подвешенным к потолку вниз головой, никакой красоты. Блестящая прозрачная плёнка в свете ламп, направленных на пару, практикующих это занятие, каждый раз отражает блики, когда девушка двигается, пытаясь освободиться.

– Она же задохнётся. Скажи, чтобы прекратили, – панически шепчу я, хватая Роберта за локоть.

– Не задохнётся…

– У неё рот заклеен и всё замотано! Ей дышать нечем! – Уже повышаю я голос, и на меня оборачиваются несколько людей, спокойно наблюдающих это сцену. А мне отвратительно смотреть, что им нравится эта беспомощность, эта кощунственность к человеческому страху. И они лишь смотрят вместо того, чтобы помочь ему.