Вздрагиваю от звука разбитого стекла через динамик и хлюпаю носом.

– Ник, прости, пожалуйста, не выходи из себя. Я…я просто хочу быть рядом с тобой и узнать тебя полностью. Я как только представлю, что всё написанное и прочитанное мной сегодня, могло быть с тобой. А ты вытерпел это. Такой ужас, насилие и твои губы… становится плохо… физически больно, словно меня бьют. Прости, – разрываю предложение своими всхлипами и вытираю глаза рукой.

Через секунду слышу гудки. Он бросил трубку. Я хочу узнать. Не знала, что он вспыхнет за секунду, и теперь совершенно не представляю будущее. По прошлому опыту могу предположить, что у него два пути: приехать ко мне или на сессию.

Это страшно, когда ты сама подталкиваешь человека в ад, заставляешь его снова проходить по горящим углям, и на себе испытываешь его боль.

Сажусь на постели и набираю его номер. Абонент недоступен. Он просто отключил мобильный, оставляя меня в полной прострации… снова. А я лишь желаю быть ближе. Хотя бы на шаг к нему.

Тридцать восьмой шаг

Я сплю урывками по двадцать – тридцать минут. До утра Ник так и не появляется, это означает, что он выбрал не меня. Хотя он никогда и не выбирал меня, всегда честно признавал, что я всего лишь дополнение к его великолепной жизни. И не более.

Его телефон стоит на автоответчике, а я уже все слова теряю, набирая ему в сотый раз, шепча, чтобы он вернулся в человеческое обличье. Ко мне вернулся. Он словно настоящий оборотень, то зверь, то мужчина. Если с мужчиной я более или менее сдружилась, то зверь против меня, не желает впускать меня в их обитель. Я лишняя и переживаю за него, словно влюблена в Ника. Влюблена… Последний раз, когда я думала, что влюблена, парень умер от моей руки, превратившись в безумное животное. Может быть, это моё проклятье: встречать мужчин-оборотней? Только вот в любовь я до сих пор не верю.

Занятия закончились, и я с отсутствующим взглядом бреду по коридору университета. За последний час я ему больше не порываюсь звонить, не вижу смысла в этом. Ведь и у меня должна быть гордость, а он своим поведением заставляет меня снова и снова переступать через неё. Но разве я недостойна того, чтобы и он сделал шаг ко мне? Разве я этого не заслужила? До сих пор не понимаю его реакции, почему он не контролирует себя рядом со мной? Ещё буквально вчера я считала, что его слова про потерю контроля – это отличный результат. Но сейчас понимаю, что это предупреждение от Ника, что он может потерять человека в себе и превратиться в садиста за один щелчок пальцами.

– Миша, – меня за рукав тянет Сара. Из-за неожиданности и пребывания в собственных мрачных мыслях, позволяю ей оттащить меня в женский туалет.

– Слушай, не хочу говорить больше…

– Молчи, – шикает она на меня и толкает в кабинку, закрывая за собой дверь на щеколду.

Я цокаю от такой игры в Джеймс Бонда и складываю руки на груди, ожидая объяснений.

– Вот, – девушка достаёт из кармана айфон и протягивает мне на открытом СМС.

+1 (647) 9488090: «Мишель, есть разговор. В пять часов буду ждать тебя в RubyWatchco, 730 Queenst. East. Райли»


– Что за ерунда? – Мотаю головой и ещё раз вчитываюсь в сообщение, присланное на телефон Сары другом Ника.

– Мне это пришло на паре. Откуда у него мой телефон? – Шёпотом спрашивает Сара, и я пожимаю плечами.

– Не имею понятия. Я точно не давала ему твой номер. Может быть, Ник? Или… да он миллиардер, может узнать всё, – хмурюсь я.

– Миша, ты что крутишь роман с обоими? – Шокировано произносит Сара.

– Я ни с кем не кручу роман. Ни с одним, ни со вторым, – вздыхая, прикрываю на секунду глаза.

Зачем Райли хочет со мной встретиться, да ещё по этому адресу? Почему не прислал сообщение мне, а оно пришло на телефон Сары?

Что-то случилось с Ником! Посещает меня догадка, я грубо отпихиваю Сару и вылетаю из кабинки, а оттуда несусь по коридору, расталкивая студентов и на бегу натягивая куртку. Добираюсь до парковки и сажусь в машину, бросая сумку рядом, и на всякий случай достаю телефон, проверяя входящие. Ничего.

Вбив адрес в навигаторе, выдвигаюсь по маршруту. Не могу сейчас здраво рассуждать, мои руки трясутся, а внутри просто буря от страха за Ника. Что он сделал?

Я опаздываю на десять минут в маленькую кафешку, с практически отсутствующими посетителями, и тут же глазами нахожу Райли за дальним столиком. Он смотрит на кофе перед ним и мешает его ложечкой.

– Что с ним? – Без предисловий плюхаюсь на стул напротив, и мужчина поднимает на меня голову, прищуривая глаза.

– С кем? – Удивляется он.

– С Ником. Ты же поэтому прислал Саре сообщение? И да, откуда у тебя её номер и почему не прислал на мой? – Выпаливаю я.

– Для начала успокойся. Будешь что-нибудь? – Спокойно предлагает он, отрицательно качаю головой.

– Ты ела сегодня? – Спрашивает он.

– Ещё один, – бурчу я. – Да. Ты ответишь на мои вопросы?

– Твой номер не так трудно достать, как и твоей подруги. Я прислал сообщение ей, потому что не хочу, чтобы Николас знал о нашей встрече, – объясняет он.

– Почему? – Хмурюсь я.

– Потому что и так проблем с ним хватает, а новых мне не надо, – пожимает он плечами.

– Ладно, тогда какой у тебя есть ко мне разговор? – Вздыхаю я.

– Что вчера случилось у вас?

– Не знаю, – честно отвечаю. – Правда, не имею понятия. Я читала книги по психологии, как ты мне и посоветовал. Упомянула о сексуальном насилии Нику, и он снова с катушек слетел. Почему?

– Понятно, – хмыкает Райли.

– А вот мне ни черта непонятно. Объясни, – требую я.

– Спрашивай, – предлагает он.

– Почему он так рассердился на то, что я пытаюсь разобраться в его состоянии и указываю на то, что у него психологические расстройства? Он не отвечает, у него отключён телефон. Насколько я подобралась к истине? Что ему сделала Зарина, кроме предательства? – Закидываю вопросами, а Райли то открывает, то закрывает рот.

– Я хочу получить ответ на то, о чём спрашивал тебя ранее. Дорог ли тебе он? Кто он для тебя?

– Я…я не хочу терять его, но и следовать его правилам не собираюсь. Хочу просто узнать, что с ним было и как-то… я понимаю, что это глупо, и ты будешь сейчас смеяться, но я хочу помочь ему. Я… да, дорог. Очень, – заикаясь, отвечаю и, опуская голову, кладу свои руки на стол и сцепляя их в замок.

– Хорошо. Начнём с последнего. Зарина. Кроме того, что она слила информацию про наших людей, практикующих тематические отношения в прессу, и получила за это крупное денежное вознаграждение от конкурентов. Она специально не сказала стоп-слово на сессии и оставила Николасу предсмертную записку о том, что это он её довёл до смерти. Он виноват в том, что ей пришлось выбрать другого, когда она его любила. И лучше не жить, чем быть нелюбимой им. Она была сильно обижена, – рассказывает Райли, и я поднимаю взор на него. Он сосредоточен, ему тяжело говорить, это написано на его лице, и горечь в голосе явственно чувствуется.

– И он нашёл эту записку?

– Нет. Её нашёл я, когда мы вместе отправились в место, где проживала, по последним данным, Зарина. Я не хотел, чтобы Николас знал об этом, ему и так досталось от жизни. А ещё если бы на нём висела чья-то смерть, после двух чуть не покалеченных девушек, то это бы ещё больше его подкосило.

– Это когда он ещё целовался, – вспоминаю я.

– Он рассказал это? – Изумляется Райли. Киваю.

Мужчина откидывается на спинку стула и начинает улыбаться, а затем качает головой и смотрит на меня.

– Дальше? Насколько я угадала с насилием? – Спрашиваю.

– Это его тайна, а я обещал никогда об этом не говорить. Прости, – печально улыбается. Вздыхаю, так и не получив ответа, но чувствую, что близко.

– Где он?

– А вот здесь и проблема, Мишель, – он вздыхает и отпивает кофе. – Не знаю, где он. Вчера мы расстались с ним после посещения одного бара, а потом… я слышал от Роберта, что Николас был на сессии, но что-то там произошло. Три часа назад я вычислил девушку, с которой он был, и она рассказала, что ничего не было. Он просто орал на неё, испугал до жути и уехал. Такое случилось в первый раз. Я уже был у него, там пусто, как и во второй квартире. Поначалу думал, что с тобой. Но Майкл сказал, уехал и не возвращался. Предполагаю, что он в своём доме, но и я не знаю адреса. Он мне не сказал. Ты понимаешь, что это означает?

– Нет, – мотаю головой.

– Вместо того чтобы, выпустить пар, как раньше, он уехал. Николас садист, Мишель. Ему нравится страх, причинять боль, видеть кровь и чувствовать наслаждение. А он уехал, просто уехал, как и после твоего поцелуя.

– Кровь? – В шоке переспрашиваю.

– Да, есть такой вид наслаждения, когда используются иголки, точечным проникновением в определённые зоны, они затрагивают нервные окончания и сразу же вынимаются. Проступает кровь, но её немного, как от укола. Это приносит как нижней, так и верхнему, восторг и наслаждение, – от его объяснений ощущаю, как мне становится холодно, и от отвращения к таким пыткам передёргиваю всем телом.

– Ужасно и он это делает?

– Да. Поверь, желающих много. Очень много. Они выстраиваются в очередь, чтобы побыть рабыней Николаса. Он обучался этому с семнадцати, здесь требуется серьёзная медицинская подготовка. Он один из немногих, кто практикует экзотику.

– О, Боже, – делаю глубокий вдох и массирую виски от резко появившейся головной боли.

– Он сводил тебя к Пирсу, – утвердительно говорит Райли, а я не могу ответить, потому что вся эта история, весь этот их извращённый БДСМ мир, отравляет мою кровь.

– Он всегда пользуется услугами наших врачей, которым мы платим большие деньги и которые постоянно дежурят в тех местах, где проходят игры. А тебя он повёл к моему родственнику.

– Да плевать, – фыркаю я. – Это мне неважно. Всё, что тут мне наговорил, настолько отвратительно, что я меняю резко своё мнение о нём. Не желаю знать о вашем садизме. Зачем ему я, Райли?