– Почему ты не писала мне? – Спрашивает вполголоса Ник.

– Думала, – также отвечаю я и кладу свою ладонь на его грудь, он тут же находит её своей свободной рукой и накрывает, немного сжимая.

– Ты можешь думать рядом со мной.

– Не могу, это сложно. Я не принимаю твоего образа жизни.

– Я тебе его и не предлагал, – возражает он.

– Нет, но… это неправильно всё, – тяжело вздыхаю и упиваюсь его запахом.

– Всё, что приносит радость, спокойствие, счастье, лёгкость – правильно, Мишель. И неважно что это, главное, результат.

– А Сара? – Напрягаясь, произношу имя подруги.

– Об этом поговорим дома, – отрезает он, и я киваю.

Машина плавно движется, и я наслаждаюсь звуками, доносящимися из динамиков, по-моему, в исполнении Ванессы Мэй. Никогда не чувствовала так себя, мне не хочется терять этого ощущения. Я словно плыву куда-то и меня ласкают тёплые волны спокойствия.

– Мишель, мы приехали, – из полудрёмы меня вырывает приглушённый голос Ника, и я открываю глаза.

– Хорошо, – шепчу. Он отстраняется, чтобы выйти из машины. Следом мне помогает спуститься Майкл и немного улыбается.

– Я тебе напишу, – бросая ему, Ник берёт меня за руку и ведёт к центральному входу в «FourSeasons».

Наши шаги эхом разносятся по холлу, и мы подходим к лифту. Ник нажимает на кнопку, и он открывается. Мужчина ведёт меня за собой, а я, словно в тумане, следую за ним. Он прикладывает карточку к аппарату, не выпуская моей руки, и дверцы закрываются. Я не знаю, что происходит, но воздух вокруг нас накаляется. Боюсь смотреть на него, сердце стучит снова быстрее моих мыслей, начинаю дышать ртом. Чувствую его руки, скользящие по моей талии, и замираю.

Его дыхание проходится рядом с моими волосами над ухом, он ведёт руками по моей натянутой спине и немного разминает плечи.

– Ты так напряжена, тебе необходим массаж, крошка, – шепчет он, немного укусив ухо.

– Всё нормально, – тихо вру я.

– Запомни, Мишель, на будущее, – продолжает он сводить меня с ума своим сексуальным шёпотом.

– На моей женщине, – его палец очерчивает край моего уха и спускается к мочке, – не будет, – ловким движением тянет за застёжку, что она тут же поддаётся, а серёжка падает ему в руку, – украшений от других мужчин. Тем более стеклянных.

– Я не твоя, – выдыхаю, но ничего не делаю, чтобы воспротивиться, а так и стою, чувствуя, как он освобождает моё второе ухо от серьги.

– Моя, крошка, с первого взгляда моя. Ты поняла это, как и я, – Ник резко обнимает меня за талию и прижимает к своему телу, что даже через пальто ощущаю эрекцию.

– Видишь, как меня заводит только одно твоё присутствие.

– Ник, я…я не буду спать с тобой, – зажмурившись, выпаливаю и через секунду слышу его раскатистый смех. Он отстраняется, продолжая смеяться, и берёт меня за руку.

– Мишель, ты всё же забавная, – говорит он и перед нами дверцы лифта раскрываются.

Мы не успеваем войти в тёмное помещение, как раздаётся громкий лай. Я тут же прячусь за спину Ника, он хлопает в ладоши, над нами загорается свет. Вижу Шторма, довольно машущего хвостом.

– Привет, парень, – Ник делает шаг к нему, а я, как приклеенная, двигаюсь за ним, выглядывая из-за него. Я всё ещё боюсь это животное, оно непредсказуемое.

Ник треплет его по морде и поворачивается ко мне, выдвигая из-за себя.

– Шторм, ты помнишь мою Мишель? – Интересуется он, и собака переводит на меня тёмные глаза, а я сглатываю и натянуто улыбаюсь ему.

Он издаёт новый заливистый лай и делает прыжок на меня, я успеваю отбежать на другую сторону и сжаться до размера лилипута.

– Шторм, сидеть, – приказывает Ник, и он обиженно подчиняется, размахивая хвостом.

– Не бойся, мужчинам этого дома ты просто нравишься, и они ничего не могут поделать со своими чувствами, – мягко говорит мне Ник и предлагает руку.

Я делаю шаг к нему и хватаюсь за неё.

– Пойдём, – он ведёт меня в уже знакомую гостиную и напоследок хлопает в ладоши, что всё погружается во мрак.

Отпускает мою руку, и я стою, обнимая себя и чувствуя, что собака совсем близко ко мне. Свет камина озаряет приглушённым сиянием комнату. Ник стягивает с себя пиджак и вешает его на спинку стула, за ним летит галстук. Он бросает на меня загадочный взгляд, я снова сглатываю и не понимаю, что со мной происходит. Ноги дрожат, и я потерялась в себе. Он медленно подходит ко мне, не сводя с меня глаз, останавливается позади и кладёт руки мне на плечи.

– Позволь, сниму с тебя пальто? – Шепчет он, и я киваю, опуская руки, помогая ему раздеть меня. Его пальцы проходятся по затылку, он скользит к груди, подхватывая ткань и освобождая меня от верхней одежды. Сразу становится холодно, я ёжусь то ли от страха, то ли от возбуждения, ещё сама не знаю.

Нервно облизав губы, продолжаю стоять в шикарной гостиной, пока Ник бросает моё пальто к своей одежде и разворачивается ко мне.

– Для начала поешь, ты так ничего не попробовала в ресторане, – беспрекословно говорит он и указывает на стул за столом.

– Я не хочу, – голос пропадает, и я едва слышно произношу.

– Мишель, садись, – он снова указывает пальцем на стул, и я делаю неуверенные шаги к столу, собака двигается за мной. С опаской бросаю на неё взгляд, и опускаюсь на стул.

Ник исчезает за перегородкой-камином. Не могу найти объяснения своему нервному состоянию и напряжению, цепляя руки под столом в замок. Он возвращается с полной тарелкой салата и салфеткой для неё. Расставив всё передо мной, он уходит, оставляя так и смотреть меня на «Цезарь» с креветками.

Аппетит так и не приходит, поэтому я не двигаюсь, слыша позади себя его шаги. Он ставит уже открытую бутылку шампанского и молча наполняет два бокала, садится во главе стола.

– Ешь, – он указывает головой на салат, и я беру в руки вилку. Пальцы заметно дрожат и как будто окоченели, что я неуклюже втыкаю острые зубья в креветку и подношу ко рту.

Сложно есть спокойно, когда ты не можешь расслабиться, и на тебя смотрят, следя за каждым твоим действием. Ник неожиданно встаёт, а я глотаю непрожёванную креветку, что чуть не давлюсь. Я чувствую его позади себя, его пальцы дотрагиваются до моих волос, вздрагиваю от этого прикосновения. Горячая волна моментально подступает к щекам, и мне становится невероятно жарко от одного лишь прикосновения.

– Мне нравится, когда твои волосы распущены, – тихо говорит и вынимает шпильки из причёски, локоны тут же падают на плечи, и он кладёт заколки на стол слева от меня.

– Что у тебя с Сарой? – Выдавливаю я из себя и слышу громкий вздох. Он возвращается на место и берёт бокал с шампанским, смотря перед собой.

– Ты её… проводил сессию? – Слова даются мне с невообразимым трудом, я откладываю вилку и для храбрости беру бокал, делая глоток.

– Нет, – отвечает Ник. – Мы просто обедали и ужинали.

– Зачем? Она тебе нравится? – Хмурясь, делаю ещё глоток.

– Мне нравишься ты, а с ней мы встретились в супермаркете. Надо же было как-то узнать о тебе больше. Что ты делаешь? Что любишь? Что говоришь обо мне? – Спокойно произносит он.

– Я тебе не верю, – усмехаюсь, несмотря на него. – Сара очень красивая, открытая и… любит то, что ты. Возможно, неконкретно то же, но похожее.

– Мишель, – слышу в его голосе упрёк, но это ещё больше обижает меня, поворачиваю голову на него и уверенно поднимаю подбородок.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня, – шепчу. – Я не понимаю тебя. Ты странный… очень странный. Ты меня пугаешь.

– Чем же? – Удивлённо спрашивает он.

– Всем. Я ожидаю, что ты набросишься на меня или ударишь. Везде где появляешься, происходит что-то ненормальное. Почему ты такой? Почему не… не обычный? – Тихо произношу.

– Я не бью женщин, если они об этом не попросят, Мишель. А тебе нужен обычный вроде Люка, который будет оскорблять за спиной, и обливать грязью? Тогда да, я необычный, потому что никогда ни с кем не буду обсуждать девушку, которая находится рядом со мной. Тем более рассказывать об интимных подробностях.

– Саре ты нравишься, она готова быть с тобой… со всеми заморочками, – я не знаю, кого сейчас убеждаю его или себя.

– Меня не интересует Сара, Мишель. Я вполне ясно ответил на твой вопрос, поэтому не вижу смысла развивать эту тему.

Я отворачиваюсь от него, упираясь взглядом в тарелку с салатом.

– Ты с ней целовался? – Произношу и ощущаю себя слабой сейчас, потому что боюсь услышать ответ.

– Нет. Я ни с кем не целуюсь, я говорил тебе об этом, – отрезает он.

– Обнимал ну… или…

– Нет, меня она не привлекает.

– Почему ты не можешь поцеловать меня? – Упёрто продолжаю загонять себя в угол.

– Это мой страх.

Я удивлённо поворачиваюсь к нему, ожидая улыбку, но его лицо серьёзно.

– Страх поцеловать в губы? Откуда он? – Интересуюсь я.

Его плечи напрягаются, и он стискивает зубы. Понимаю, что не хочет говорить об этом, но желаю узнать ответ.

– Ник, – прошу его одной интонацией, и он вздыхает, допивая до дна шампанское.

– Ты помнишь, что подписала договор?

– Да.

– Уже в пятнадцать знал, что мне нравится причинять боль девушкам и видеть вожделение в их глазах. У меня была опытная нижняя, которая рассказывала обо всём, об этом тайном мире. В то время о теме БДСМ никто не говорил, это было запретно, вульгарно и извращено, но люди занимались практикой. Она была старше меня на три года, но попробовала многое. На шестнадцатилетие снял номер в гостинице, она обещала мне подарок. Тогда я занимался ванильным сексом с использованием девайсов, только и всего. Во время полового акта, она попросила меня сжать ей горло и целовать. Увлёкся настолько, что она чуть не умерла. Я целовал её, не давая вздохнуть, и одновременно душил, мне это настолько понравилось. Не услышал стоп-слово. Девушка пролежала в больнице и впала в депрессию, шарахалась от меня, как и от всех мужчин. Она уехала, оставив незнающего парня, что делать дальше. У меня появилась новая нижняя, и я понял, что во время сессии, как и во время секса, когда целую кого-то в губы, то отключаюсь. Сознание блокируется, и могу убить человека, ведь на мне полная ответственность за их жизни, это непозволительно. Вторая нижняя тоже получила от меня сильные повреждения. Больше такое не практиковал. С этого момента не занимаюсь сексом во время сессий, я просто получаю наслаждение, выпускаю пар, а потом выбираю ту, которую хочу трахнуть, с использованием девайсов, но не позволяю себе кого-то целовать. Даже желания не возникало. Вот так-то.