– А ты собираешься проходить мимо? – С усмешкой произносит он, и я быстро киваю в подтверждение его догадки.

– Что ты здесь делаешь? – Его голос меняется на серьёзный, даже грубый, и он сужает глаза, ожидая ответа.

– Пришла… хотела спросить про Люка, – нервно пожимаю плечами, проклиная себя за все свои поступки, касающиеся Ника.

– И всё? – Требовательно спрашивает он.

– Да… нет… не знаю, – слабо улыбаюсь, чтобы хоть как-то загладить свою заикающуюся речь, и снова ощущаю себя дурой, но это чёрное существо меня безумно выводит из состояния равновесия, и я не помню, как, вообще, разговаривать.

– Он пугает меня… сильно, – признаюсь я, бросая взгляд на собаку.

– Подойди к нему, он ничего не сделает, если не будет чувствовать опасность. А ты вряд ли сейчас опасная штучка, – он подавляет в себе смешок и сам делает шаг к собаке, присаживаясь на корточки, успокаивающе гладя её по спине.

– Не бойся, я ведь здесь, крошка, иди ко мне. Я вас познакомлю, – он обращается ко мне и приглашает взглядом подойти.

И сейчас я не боюсь, потому что Ник рядом. Чувствую, что он сможет меня защитить от этого чёрного монстра. Делаю осторожный шаг, собака так и сидит. Мне даже кажется, что она уже устала от моего страха, и я делаю ещё три шага, опускаясь на колени напротив неё на расстоянии вытянутой руки.

– Шторм, эта непунктуальная девчонка, путающая даты и дни недели, умело выводящая меня из себя и чертовски напуганная тобой – Мишель, – представляет меня Ник с лукавой улыбкой, и я отвечаю ему тем же.

– Мишель, это мой верный друг и призёр выставок – Шторм. Парень, подай лапу, тебя с дамой знакомят, – Ник обращается к собаке, и она подчиняется, поднимая с пола лапу и по-королевски ожидая моего поклонения. Я хихикаю от этого и бросаю взгляд на мужчину, следящего за каждым моим движением и реакцией его собаки.

Мне становится спокойнее, и я открываю новое в Нике – юмор. У него есть чувство юмора, и он к тому же ещё меня не выставил.

– Приятно познакомиться, Шторм, – официально произношу и немного пожимаю тёплую лапу. – Ты красивый, только несколько большой… для меня. Я первый раз вижу такого… Шторма.

Собака неожиданно гавкает, отчего я вздрагиваю и падаю на ягодицы. Всё происходит настолько быстро, что не успеваю и вздохнуть, как уже оказываюсь лежащей на полу, а на мне стоит нелёгкая, к слову, собака. В груди сдавливает всё от страха, а Шторм, быстро опустив голову, лижет меня в щёку, что я опешиваю.

– Шторм, – грубо зовёт его Ник, но собака никак не реагирует, продолжая выдавливать из меня внутренние органы.

Мне с детства прививали отвращение к таким существам, не разрешая иметь ни одно домашнее животное, и я покорно соглашалась. А сейчас просто смеюсь от этих ощущений внутри. Ведь собаки это, оказывается, здорово.

– Всё… боже… я же мокрая вся, – задыхаясь от смеха, пытаюсь оттолкнуть собаку от себя, но она только с ещё большей прытью выказывает мне своё отношение.

– Шторм, довольно, – повторяет приказ Ник, и собака обиженно подчиняется, спрыгивая, и вставая недалеко, с интересом смотря на меня, лежащую на полу всю в собачьей слюне.

С моего обзора Ник возвышается надо мной, и всё напряжение выливается в истерический смех, что не могу остановиться. Я ведь ожидала нового боя, даже целую речь приготовила, а в итоге меня чуть не изнасиловала собака на полу самого дорогого пентхауса Торонто, где ходит накаченный и сексуальный до безобразия Николас Холд, а по совместительству ещё и мой душегуб. Боже, я тоже больная на всю голову.

– Я могу умыться? – Ещё хихикая, поднимаюсь с пола и выпрямляюсь в полный рост.

Ник смотрит на меня, не мигая с непонятным выражением лица, а я перевожу взгляд на собаку, говоря ей: «Я не знаю, что в его голове».

– Можешь, только после того, как ответишь мне, зачем ты здесь? – Всё веселье как рукой снимает, и я сглатываю, пока внутри снова нарушается ритм сердца.

– Поговорить и узнать кое-что, ты обещал ведь, – отвечаю менее уверенно, чем хотелось бы.

– Пошли, – произносит он разворачиваясь.

Я замечаю на его спине татуировку, состоящую из четырёх звёзд и надписей над и под ними. И от этого открытия даже не могу двинуться дальше. Это, чёрт возьми, до идиотизма красиво и для меня запрещено. Но не для него. Почему он имеет всё то, чего я была лишена всю жизнь? Я ему сейчас настолько завидую, что обиженно выпячиваю губу.

– Мишель? – Ник удивлённо останавливается и оборачивается.

– У тебя татуировки, – объясняю своё замешательство.

– Да, есть такое, – равнодушно пожимает он плечами и указывает рукой, чтобы я шла вперёд.

– А что там написано? – Интересуясь, иду рядом с ним, и мы поворачиваем направо.

– Вот гостевая ванная, – игнорирует мой вопрос и открывает передо мной дверь, включается автоматически датчик света на движение.

– Спасибо, – всё моё внимание приковано к его лицу, он также смотрит на меня.

Его глаза для меня самое опасное волшебство, которое я когда-либо знала. Я просто не могу прекратить изучать их, потому что каждый раз вижу новые и новые оттенки шоколада, и это завораживает.

Понимаю, что веду себя глупо и навязчиво сейчас. Пришла без приглашения к нему в квартиру, чуть не умерла от страха, а теперь стою здесь рядом с его обнажённым торсом и впитываю в себя силу, исходящую от Ника. Ведь мои планы были совершенно иными. Я несколько неуверенно улыбаюсь и тереблю пальцами кромку кармана пальто.

– Мне необходимо принять душ, я был в спортзале, – нарушает он молчание и отходит в сторону, освобождая мне путь в ванную.

– Хорошо, – мне всё же удаётся отвести глаза от него и посмотреть на открытую дверь.

– Шторм будет в своей комнате, больше не нападёт на тебя со своими ласками, – его губы изгибаются в иронической усмешке, на что я кривлю нос.

– У него есть своя комната? – Удивлённо спрашиваю, когда до меня доходят его слова, а неприятное происшествие и оценку Ника я оставляю позади.

– Он ведь живое существо, ему тоже необходимо личное пространство, – Ник ещё больше удивлён моим вопросом, чем я, услышавшая о том, что собака имеет свои личные апартаменты.

Нет, он действительно болен. Он называет людей швалью, а у собаки своя долбанная комната! Что не так с его миром?!

– Я приведу себя в порядок и уйду, не волнуйся. Прости за беспокойство, – хмурюсь от своих мыслей и делаю шаг в освещённое пространство.

– Мишель, – он резко хватает меня за руку и тянет на себя. От неожиданности падаю на него и упираюсь одной рукой о прохладную кожу его груди, под которой слышится неравномерное биение сердца. Я сглатываю от этой близости и поднимаю глаза на его лицо. Он внимательно смотрит на меня, поглаживая большим пальцем подушечку ладони. Но это не успокаивает меня, а приводит в нервное напряжение. Это неправильно.

Его лицо склоняется к моему уху, и я слышу шёпот, задерживая дыхание от интимности:

– Ждал тебя и уже не надеялся, что ты придёшь.

– Я…я не хотела приходить, – едва слышно говорю.

– Но ты всё же здесь, – отвечает он, прижимаясь своим виском к моему, а его свободная рука обнимает меня за талию, притягивая ближе.

Это ведь обычное объятие, но ощущение, что для него нет. Как и для меня. Необходимо быть честной с собой. Слишком личное прикосновение к душе, глаза начинает щипать, и я быстро моргаю, чтобы не показать ему, что его жест задел во мне что-то новое… снова. Мне уютно с ним, комфортно, словно это мой дом. Незнакомый человек, ставший неожиданно ближе, чем кто ни было.

Моя рука плывёт по его коже, и я сжимаю его шею, приподнимаясь немного на носочки, отдаваясь этой минуте. Позволяя себе чувствовать, когда это так прекрасно.

– Я тут, – шепча, закрываю глаза. Ловлю себя на мысли, что это очень романтично, как в фильме. И глубоко вздыхаю, потому что наслаждаюсь его руками, его ароматом. Им.

Ник неожиданно отстраняется от меня, несильно отталкивая от себя, что упираюсь спиной в косяк двери. Он смотрит на меня со злостью, а я озадаченно вторю ему.

– Приведи себя в порядок и возвращайся в гостиную, я приду через десять минут, – его голос резок, он даже не скрывает недовольства и, разворачиваясь, уходит в противоположную сторону, скрываясь в темноте квартиры.

Быстро захлопываю за собой дверь ванны. Боже, как сильно я устала от его смены поведения. То он нежен, то тут же закрывается и со звериным темпераментом готов разорвать меня. Что с ним? Но раз я здесь, то узнаю всё, точно узнаю!

Шестнадцатый шаг

Оглядываю комнату, которую мне предложили, и равнодушно подхожу к раковине. Обычная ванная в песочных тонах и золотыми рисунками на стене, душевая кабина и необходимая сантехника.

Смотрю на своё отражение и ужасаюсь внешнему виду девушки со всклоченными волосами. Да у меня вороньё гнездо на голове, уже не говорю о бледности лица и огромных тёмных блестящих глазах, как у сумасшедшей. Неудивительно, почему Ник разозлился, увидев меня после волны ласки. Я бы тоже испугалась.

Открываю воду и отмываю лицо от неприятного аромата Шторма, благо косметики на мне нет. Передёргивает от отвращения самой к себе, и я сильно тру щёки от слюны. Затем пытаюсь пальцами причесать волосы, но они топорщатся. После того как немного удаётся усмирить их, роюсь в карманах, находя резинку. Собрав их в хвост, кривлюсь, но лучше всё равно не будет, поэтому закрываю кран и вытираюсь полотенцем. Далее, начинаю кусать губы, чтобы они приобрели естественный розовый цвет, щипаю себя за скулы, дабы не походить на ходящего мертвеца.

Тихо отворяю дверь и прислушиваюсь – ни одного звука не доносится. Выхожу из ванной комнаты и, направляясь в гостиную, на ходу снимаю пальто, в котором уже вспотела, оставаясь в кофте и джинсах. Бросив на диван свою верхнюю одежду, волнуюсь, ищу в голове интересующие вопросы, но их настолько много, что я ругаю себя за то, что не записала и приехала неподготовленная. Хотя какая подготовка? Смешно. Когда Ник рядом я, вообще, забываю обо всём, и эмоции не дают разуму проснуться и руководить мной.