— Теперь посмотрим на закрывающие документы. — Алексей щёлкнул кнопкой и слайд с отчётностью повторился с той же «галочкой» Кристофа. — Как вы знаете, — невозмутимо продолжил Андреев, — единственным подтверждением о стопроцентной достоверности документов является подпись главы представительства. В документах «Ирбис» эти подписи присутствуют, что видели все здесь присутствующие. — Андреев сделал паузу и оглядел слушателей. Все, как один, кивнули головой. И только я одна поняла, что скрывалась за этой фразой…

Андреев вывел из-под удара. Вчера, поздно вечером, когда он ушёл от меня, не надеясь на продолжение и не зная, отвечу ли я ему взаимностью, благодарностью или просто прекращу с ним всякие отношения, он ухитрился войти в систему с административным паролем и поставить подпись Кристофа. Возможно, кто-то помогал Алексею, но именно Андреев принял решение спасти меня. Конечно, он мог мне об этом рассказать, но, видимо, оценив способность моего лица отражать мои чувства, он побоялся, что я волей-неволей выдам себя слушателям...

Это был шах и мат. Денис что-то залепетал в ответ. Аверина откинулась на стуле, задумчиво крутя в тонких пальцах свой черный «Blackberry». А я сидела, испытывая горячее желание броситься Алексею на шею.


Между тем Андреев ловко свернул монолог Дениса словами «пусть с этим разбираются ваши и наши менеджеры», отошел от стойки и начал прощаться с коллегами. Переговорная быстро пустела.

— Лен, ты здорово выступила, — похвалил меня Миша. — Тебя подождать? Пойдешь с нами по городу гулять? Сегодня последний свободный вечер.

— Нет, — светясь от счастья, покачала я головой, — нет.

«Меня ждёт Андреев.»

Увлекаемый Иваном, махнувшим мне на прощание, Миша ушел. А передо мной возникла Аверина:

— Можно тебя на минуточку?

Я, не колеблясь, встала, готовясь, в случае чего, показать ей, кто здесь теперь главный.

— Знаешь, Лен, — задушевно произнесла Света, — вчера ты сказала мне одну очень хорошую фразу. Сегодня я повторю её тебе: я тебе не соперница.

— Знаешь, что, Света, — с легкой угрозой в голосе начала я.

— Нет-нет, не надо. Я желаю тебе счастья с Алексеем… и с твоим Максом тоже. — Света кинула на меня многозначительный взгляд и исчезла за дверью. А в переговорной, наконец, остались я и Андреев.


— Ну, как? — Он присел на край стола.

— Я тебе так благодарна. Я… я… — и я пошла к нему.

— Погоди. Я знаю, что ты мне благодарна, ну, и всё такое. — Алексей смущённо взъерошил волосы и стянул с носа очки. Помолчал. Поднял взгляд, грустный и внимательный. — В общем, я ещё вчера хотел с тобой поговорить, но у нас не вышло. Лен, мне очень жаль, но тебе всё равно придётся уйти из «Ирбис».

— Что? — Я почувствовала себя так, точно с разбегу врезалась в бетонную стену. Сердце замерло. — Почему? Из-за чего? Ты ведь взломал систему, и…

— Систему взломал не я, а другой человек. По моей просьбе, чтобы тебя не выставили из «Ирбис» с «волчьим билетом». Но уйти из «Ирбис» тебе все-таки придётся, потому что твоё начальство уже договорились с Кристенссеном. Они «слили» тебя.

— Что? — рухнула на стул я.

Андреев погладил моё плечо.

— Только не расстраивайся, — попросил он. — Просто… ты этого не знаешь, но дело в том, что Кристенссен ровно через полгода уйдет с места главы представительства. И на это место будет назначен другой человек. И это… это буду я, Лена.

— Ты? — поразилась я. Потом заулыбалась. — Я тебя поздравляю, это здорово, потому что ты молодец, и…

— Лен, — Андреев поморщился, — пожалуйста, попытайся успокоиться и сосредоточься на том, что я говорю тебе. А я говорю, что проблема заключается в том, что ценой моего назначения являлся «слив» тебя. Но я не смог этого сделать.

«Почему? Потому что я тебе нравлюсь? Потому что ты тоже в меня влюбился?»

— …потому что мы были вместе, — Алексей отвел в сторону глаза. — И, после того, как я подставил подписи Кристофа под твоими «фальшдоками», я фактически вошёл с ним в открытый конфликт. Но я этот спор выиграю, потому что у меня есть Магда и акции, и я…

— Подожди. А причём тут твоя помощница? — Я удивлённо смотрела на него, и получила в ответ такой же ошеломлённый взгляд.

— Лен, — поморгав, аккуратно начал Андреев. — А с чего ты взяла, что Магда Кристенссен моя помощница?

— Кристенссен? — на сопоставление фамилий Кристофа и Магды не требовалось особых усилий.

— То есть Магда — это дочь Кристенссена, да? — Алексей кивнул. — А ты… Ты какое имеешь к ней отношение? — еле ворочая языком от ужаса, выдавила я.

— Вот чёрт! Я считал, что Аверина тебе всё рассказала. Я-то думал, ты знала про неё и про меня. Вот же черт, а?! — Андреев спрыгнул со стола и начал бегать по комнате.

— Лё… Алексей, что происходит?

Андреев вернулся ко мне, попытался взять меня за руку. Но я отобрала её, глядя в его лицо, перекошенное и бледное.

— Лен, извини, — Андреев, не выдержав моего взгляда, отошел к двери, зачем-то подёргал ручку, потом снова вернулся. Теперь он стоял передо мной и кусал губы. — Лена, давай так. Да, Магда — моя невеста. Видишь ли, тогда я только делал карьеру в «Systems One», и это могло помочь мне. Да, согласен, это выглядит убого, грязно и мерзко, и надо было давно всё это прекратить, но я не мог решиться. — Он ещё что-то говорил мне, но я с трудом разбирала его голос. Мое счастье рушилось, рассыпалось, сгорало и превращалось в пепел.

— … но я закончу с Магдой, я тебе обещаю. Мне просто нужно время. Совсем чуть-чуть. Мне есть, чем надавить на Кристофа. У меня есть акции «OilИнформ», и я смогу обменять их на свою свободу. Как только всё уляжется, я переведу тебя в «Systems One». Поработаешь подо мной, — он еще пытался шутить. А я вдруг подумала, почему невыносимая боль никогда не убивает сразу? И почему рвёт душу медленно, вот так, по частям?

— Что ты пытаешься мне предложить? — Я всё-таки нашла свой голос. — Стать твоей любовницей?

— Лен, ну не передергивай ты, а? — огрызнулся Андреев. — Просто нет смысла доставать из рукава сразу все козыри. К тому же, как я понял, тебе тоже нужно расстаться с Максом. Так или не так?

«Нет, ты не так. Я уже с ним рассталась, когда не взяла трубку и не перезвонила ему.»

— Ага, — кивнула я. — А что ты сказал про акции? «OilИнформ», кажется, да? Извини, я прослушала.

— Я говорил, что акции «OilИнформ» Кристоф купил на моё имя. Провернул одну нечистоплотную сделку в своём фирменном стиле, поэтому я сумел оставить их себе, под московской адвокатской конторой. И теперь Кристоф спит и видит, как получить их обратно.

Услышав это, я закрыла глаза и расхохоталась. Абсурдность ситуации убивала наповал: мужчина, спасший меня, спал с дочерью главы представительства, одновременно с этим приглашая в постель и меня, девочку человека, которому принадлежал «OilИнформ» ...

— Поручиков? В первый раз это имя слышу, — оборвав смех, ответила я, стараясь дышать ровно. Или вообще дышать. — Скажи, а ты хоть раз сам видел Григория Александровича?

— Не поверишь, ни разу. — Андреев с облегчением вздохнул, решив, что скользкая тема закончилась, и шагнул ко мне. Пользуясь тем, что сижу к нему в пол-оборота, я зажмурилась, молясь лишь об одном: чтобы бы он до меня не дотронулся.

И тут зазвонил его мобильный. Кем бы ни был абонент — я благословила его от души.

— Чёрт, это Магда.

Стиснув кулаки, я ощутила во рту привкус собственной крови. Меня убивало все и всё, что имело к нему отношение.

— Лен, минут через пятнадцать в моём номере. Договорим до конца, да? — Андреев потрепал меня по плечу и быстро вышел из зала.


А я развернулась к столу. Посмотрела перед собой и не смогла разобрать текст на слайдах. Не понимая, почему я не могу прочитать даже самые крупные буквы, моргнула, и на мои руки шлёпнулась огромная мокрая капля, за ней другая. И ещё одна. И ещё. А потом слезы полились рекой. Вцепившись в сидение стула, я начала тихо скулить, чтобы не зарыдать в голос.

Итак, Андреев использовал Магду, Свету, Кристофа, меня — каждого по своему усмотрению. Предатель, вор, трус, обманщик, он заставил меня поверить в прекрасную мечту о любви, которой… никогда не было. Впрочем, он сделал хуже: он растоптал меня, как все. Как каждый — любой, кто хоть раз ко мне прикоснулся. С пониманием этого пришла и дикая, отчаянная злость, в которой сгорело всё лучшее, что я ещё чувствовала к нему. Впрочем, ярость всегда лечила меня. Бешеная и едкая, она никогда не давала мне умереть, когда этот мир убивал меня.

Я приказала себе перестать реветь. Оттерла слёзы, залезла в карман юбки и вытащила iPhone. Глубокий выдох и быстрый вздох. Потом всего одна клавиша, вызвавшая номер того единственного человека, которому ты звонишь всегда, когда тебе нужна помощь.

— Приёмная Поручикова, — ответила Дина, его секретарь.

— Григория Александровича, пожалуйста.

Щелчок — и знакомый, родной голос:

— Алёнушка, детка, здравствуй. Что случилось? Динара сказала, ты сама не своя. Почему ты звонишь мне в приёмную, а не на мой сотовый?

Потому, что звонок, прошедший с коммутатора, никто уже не запишет. Но всё это можно объяснить и потом. А пока — самое главное.

— Я в беде, папа.

Я рассказала отцу всё. И про акции «OilИнформ», и про то, что я делала с отчётностью в «Systems One». Я, каясь, объясняла папе, что я — глупая, инфантильная, двадцатишестилетняя девчонка. И что всё, что я могу в профессиональном плане — это быть его дочерью, взявшей у него пять лет назад денег на квартиру.

— Я тебя понял. Дальше я разберусь сам. А ты — ты сегодня же вылетаешь в Москву, — потребовал папа. — Сегодня, первым же рейсом. Динара закажет тебе билет. Обещай, что ты это сделаешь.