Джессика Парк - 180 секунд

– Ладно, ладно, я понял. Мы будем стоять здесь и есть бутерброды и оставим мою сестру в покое.

– О! Подожди. – Я ставлю тарелку на стол и достаю мобильник, одновременно сунув в рот тарталетку. – Я ведь должна делать фоточки, так? Разве не в этом фишка? Выкладывать фотографии еды.

Эсбен пытается сдержать смех.

– Ну… да, конечно. Если хочешь. В смысле… мы в прекрасной галерее, где можно сделать миллион отличных снимков, но если ты хочешь выложить фотку бутербродов, пожалуйста.

– Да. Ты прав. – Я опускаю телефон. – Давай я сфоткаю тебя. Ты на вид гораздо лучше бутербродов.

– Я невероятно польщен!

– Именно. Эти штучки с сыром бри потрясающе вкусные… – Я обвиваю шею Эсбена рукой и подхожу ближе. – Но ты еще вкуснее.

Я быстро целую его, а потом заставляю позировать как минимум для двадцати снимков.

Мы тратим какое-то безумное количество времени, делая селфи. Эсбен учит меня выкладывать фотографии и ставить тэги. Я посылаю несколько фоток Стеффи и с гордостью сообщаю, что лишилась социальной девственности.

Она отвечает почти немедленно.

Мы еще некоторое время бродим по галерее, и наконец я отвожу в сторонку Керри, чтобы узнать, как у нее дела с Джейсоном.

– Он пригласил меня на ужин! В итальянский ресторан! Это хороший знак. Правда, романтично?

– Несомненно.

– Эй, а где Эсбен? – спрашивает она.

– Не знаю.

Мы ищем его в одном зале, потом в другом. Затем Керри заглядывает в маленькую комнатку, в которую мы еще не заходили. Она мрачнеет.

– Блин.

– В чем дело? – спрашиваю я – и вижу Эсбена, который смотрит на какую-то картину.

Это огромный холст, который занимает как минимум четверть стены, но что на нем изображено, мне не видно. Керри медленно подходит к брату, я следую за ней, но решаю задержаться в дверях. Что-то здесь происходит, и я не понимаю что.

Эсбен поворачивается к сестре, и я вижу, какое у него унылое лицо. Очень грустное.

– Керри…

Она останавливается рядом с ним и смотрит на картину.

– Эту работу не выставляли в общем зале. Я не хотела, чтобы ты ее видел… Я думала, эта комната закрыта.

Явно взволнованный, он сует одну руку в карман, другой проводит по волосам и с растерянным видом качает головой. Затем поворачивается к сестре.

– Керри, – повторяет он. – Извини.

– Не надо. Пожалуйста, не надо.

С чувством, которое я могу назвать не иначе как глубочайшей нежностью, Эсбен обнимает сестру, прижимает ее к себе, гладит по спине.

– Прости меня. Правда.

Я пячусь, сообразив, что наблюдаю за чем-то очень интимным. Я возвращаюсь в основной зал, где продолжаю фотографировать и выкладывать некоторые снимки в Сеть. Мне даже удается успешно поставить пару тегов. Я занимаюсь делом, но, разумеется, не забываю о том, что произошло. Никогда еще не видела Эсбена таким грустным. И это не огорчение из-за чьей-нибудь беды в Интернете. Это что-то личное.

В течение двадцати минут я развлекаюсь самостоятельно, а затем ощущаю руку Керри у себя на плече. Она спокойна, но серьезна.

– Эй…

– Всё хорошо? – Теперь я по-настоящему тревожусь за нее и Эсбена.

– Да. Но одна картина оказалась тут незапланированно. Надо было проверить. Я нарисовала ее для себя и не собиралась показывать Эсбену… – Керри проводит рукой по волосам и пытается улыбнуться. – Я бы очень хотела, чтобы он поговорил с тобой. Это, конечно, моя история, но я бы хотела, чтобы именно он тебе рассказал, потому что она во многом связана и с ним.

– Хорошо, но… если это глубоко личное, что-то касающееся вас двоих…

– Я хочу, чтобы ты знала. Тогда ты лучше поймешь Эсбена… Ты и мой друг, Элисон, и я хочу, чтобы ты всё знала. Но пусть лучше расскажет Эсбен. Ему это пойдет на пользу. Возможно, тебе понадобится его подтолкнуть, но для меня это важно. Договорились?

Я смущенно киваю и обнимаю ее. Керри прижимает меня к себе – очень сильно. Пусть даже она кажется спокойной. Я слышу, как она несколько раз глубоко и резко вздыхает.

– Всё хорошо, Элисон, правда, – говорит она мне на ухо. – Пожалуйста, знай это. И, пожалуйста, заставь Эсбена это понять. Заставь его поговорить с тобой. Обещай, что постараешься.

У меня что-то обрывается в животе. Здесь какая-то огромная проблема. Я отстраняюсь, чтобы внимательно взглянуть на Керри.

– Обещаю.

– Теперь я проведу остаток вечера с удовольствием, – говорит она и улыбается. – Красавчик Джейсон еще здесь?

Я указываю туда, где стоит Джейсон, смущенно расстегивая и застегивая на себе блейзер.

– Сомневаюсь, что он собирается в ближайшее время уходить.

– Господи, какой он клёвый.

– И высокий, – замечаю я.

– Да. Это так сексуально…

Керри хихикает и направляется к Джейсону. Сделав несколько шагов, она оборачивается и вновь серьезнеет.

– Элисон… спасибо.

Мое сердце сжимается, когда я иду к Эсбену. Он по-прежнему стоит перед картиной, и я останавливаюсь рядом с ним.

И у меня захватывает дух, когда я понимаю, что изображено на картине. В отличие от других работ Керри, она буквально вопит, полная гнева. Резкие мазки словно разрывают холст, угловатые линии создают непреодолимую границу. Вся картина – воплощенная ярость. Я медленно перевожу взгляд на прикрепленную внизу табличку.

Эсбен не двигается. Дрожащим голосом, чуть слышно, он произносит:

– Может, пойдем?

– Конечно.

Но он продолжает стоять на месте. Я беру его за руку.

– Эсбен, посмотри на меня.

Очень медленно он поднимает глаза, полные печали. Невероятной печали.

– Я понимаю, – говорю я. – Всё понимаю. Пойдем.

Мы незаметно выходим, и Эсбен молча шагает рядом со мной. Дует холодный ветер, и я застегиваю на нем куртку, потому что он, кажется, не замечает мороза. Когда мы возвращаемся ко мне, я усаживаю Эсбена на кушетку.

– Хочешь выпить?

Ссутулившись, он смотрит в пол.

– Нет.

– Ладно.

Эсбен сбрасывает куртку с плеч на пол.

– Вообще-то… да.

Я достаю то, что осталось после визита Стеффи. Эсбен отказывается от лайма и соли и пьет чистую текилу. Я сажусь рядом и жду. Он выпивает еще два стаканчика, горбится и трет ладонями лицо.

– Я поговорила с Керри, – негромко произношу я.

Он кивает, не отнимая рук от лица.

– Она хочет, чтобы ты рассказал мне, в чем дело.

– Не могу, – произносит Эсбен – твердо и уверенно. Он не шутит. – Я не хочу, чтобы ты это слышала, Элисон.

– Ты слышал все мои истории. Ты знаешь о моих проблемах. Так позволь мне узнать хоть что-то о тебе.

Невероятно, но лишь сегодня я догадалась, что прошлое Эсбена полно не только любви и радости. Лишь сегодня до меня дошло, что трудности бывают у всех. Даже Эсбен не исключение. Его безупречность и неувядающий оптимизм ослепляют. Но уязвимы даже самые сильные люди.

– Я не хочу тебе об этом рассказывать, потому что сам виноват, понимаешь? Я страшно виноват. Непростительно. – Его голос обрывается, и меня скручивает в узел.

– Не верю.

– Но это правда.

Эсбен явно считает, что спорить тут не о чем. Как мне его переубедить?

– Я понимаю, что это адски сложно, но Керри очень хотела бы…

Возможно, лучше оставаться трезвыми, но я тем не менее беру текилу и отхлебываю прямо из горлышка.

– Она сказала, для нее это важно.

Эсбен молчит несколько минут, а потом тоже пьет и откидывается назад.

– Когда мы учились в старшей школе, как-то раз я привел ее на вечеринку к одному парню. Его родители уехали на выходные, и все ребята страшно обрадовались и решили устроить большую пьянку. Керри, в общем, не хотела туда идти, но я соврал родителям, что мы пойдем в кино, и убедил ее поехать со мной. Туда же собиралась девушка, с которой я встречался, Дженни. Я хотел повидаться с ней без старших. И вот мы пошли на вечеринку, и Керри не отходила от меня, потому что мало кого знала. А мне, в общем, было наплевать, что она моя сестра, которую я притащил в чужую пьяную компанию.

Он вздыхает.

– Я думал только о том, чтобы потискаться с Дженни. Поэтому я нашел парочку ребят постарше, которых почти не знал, и познакомил с ними Керри. Я думал, они пообщаются. Они были симпатичные, популярные и всё такое. И вроде бы понравились ей. Они болтали и смеялись… Керри даже сказала, что один из них очень милый. Я видел, как она флиртует. Она была веселая и явно радовалась. Поэтому я оставил ее с ними. Я, – уверенно заявляет Эсбен, – повел себя как тупой, бездушный эгоист. Совершенно безответственный. Мы с Дженни нашли пустую комнату, где могли повалять дурака. Я оставил Керри одну с людьми, которых едва знал. Среди моря выпивки и кучи пьяных идиотов, в чужом доме. Очень, блин, умно, да? Вместо того чтобы защитить сестру.

– Эсбен… – Я очень хочу обнять его, но тем не менее не двигаюсь с места.

У него уходят все силы на то, чтобы говорить, и я не должна мешать.

– Потом я решил поехать домой и пошел искать Керри. Я облазил весь дом, но ее нигде не было. Наконец я ее нашел – только потому, что услышал, как она плачет. Она заперлась в шкафу в одной из комнат. Когда я заглянул туда, она лежала на полу…

Эсбен смотрит на меня. Глаза у него красные, а слова, которые он буквально выдавливает из себя, полны боли.

– Она была в диком ужасе. Едва могла дышать от страха. Я помог ей встать. Представляешь? Она сама не могла. А потом… Когда мы вышли на свет, я увидел… увидел кровь. На светлых брюках. Это было не скрыть.