Джессика Парк - 180 секунд

– Вы до сих пор дружите? – спрашивает Эсбен.

Он очень внимательно слушает. Не просто берет интервью, не просто задает вопросы. Он весь внимание. Эсбен искренне интересуется тем, что ему говорят. И это прекрасно.

– Да, да, конечно! – отвечает Чи, энергично кивая. – Он поступил в Гарвард, представляете? Я так им горжусь! – Он хлопает себя по груди и смеется. – Гарвард! Блин, как я скучаю по Энди.

Эсбен пишет в своем блокноте #лучшийдруг и #энди и вручает его Чи. Керри делает несколько снимков.

– Спасибо, ребята, – говорит Чи. – Я давно должен был сказать ему, как много он для меня сделал. И делает до сих пор. Нет никого лучше Энди.

Вдруг он обнимает Эсбена и звучно хлопает его по спине.

– Спасибо, чувак!

А потом поправляет шапку и уходит.

У меня отвисает челюсть. Что это было?

Эсбен поворачивается:

– Неплохое начало, а?

Он неспешно шагает дальше в поисках следующего.

Я иду рядом с Керри.

– Это просто волшебство… – задыхаясь, говорю я.

– Да, да. Каждый раз заново удивляюсь.

Следующие пять разговоров проходят достаточно гладко, но в основном это девушки, которые просто хотят попозировать на камеру. Тем не менее они говорят теплые слова и благодарят своих друзей, а Керри делает несколько хороших снимков. Она скептически называет их «наполнителем», но лично я думаю, что очень приятно слушать чужие рассказы о дружбе. Я думаю про Стеффи и про то, что могла бы рассказать, если бы сегодня брали интервью у меня.

Еще четыре беседы – и Эсбен начинает заметно раздражаться. Я понимаю, что он жаждет чего-то более интересного.

– Элисон, может, найдешь мне следующего собеседника? – спрашивает он.

– Я?

Понятия не имею, как это делается.

– Ну да. Ты справишься. У тебя свежий взгляд. Девственный, – говорит Эсбен и подмигивает.

Господи, он понятия не имеет, насколько прав. Но я соглашаюсь.

Мы втроем стоим и озираемся. Вокруг такая толпа, что я не сразу начинаю различать отдельные лица. Неподалеку от нас я вижу пожилого седоволосого мужчину в длинном шерстяном пальто, с клетчатым шарфом, аккуратно заправленным за ворот. Он идет, опираясь на красивую резную трость, хотя, кажется, не особо в ней нуждается. Мне вдруг очень хочется узнать, кто лучший друг этого человека.

– Он, – говорю я, незаметно указав на него.

– Профессор Гейлон? Смелый выбор.

Эсбен выдыхает.

– Ну, пожелай мне удачи.

Он расправляет плечи и шагает вперед.

– Кто такой профессор Гейлон? – шепотом спрашиваю я у Керри.

Она с трудом сдерживает смех.

– Преподаватель экономики, который славится мерзким характером. Ты сделала потрясающе удачный выбор! – И Керри торопится, чтобы догнать брата.

Эсбен тем временем пытается втянуть профессора в разговор.

– Неужели у вас нет лучшего друга? Вы бы нас очень выручили. Хоть два слова!

– Может, лучше сядете за учебники, чем заниматься всякой ерундой?

– Давайте договоримся. – Эсбен включает свое обаяние на максимум. – Вы даете нам короткое интервью, а я сегодня целый вечер буду заниматься.

Профессор Гейлон прищуривается и тычет в сторону Эсбена тростью.

– Договорились. И поживей.

Эсбен делает знак Керри, и она включает камеру.

– Итак, расскажите о своем лучшем друге.

– У меня нет друзей. Всё. Интервью закончено, – резко говорит профессор и пытается уйти, но Эсбен останавливает его:

– Нет-нет, подождите! У вас вообще никого нет? А кому же вы позвоните, если что-нибудь случится?

– Девять-один-один.

– Вы женаты? У вас есть родственники?

– Нет. Я никогда не имел намерения жениться. А мои родственники все умерли.

Эсбен задумывается.

– Так. Ну а кому вы звоните, просто чтобы поговорить? Если вам нужна поддержка? Если хотите с кем-нибудь сходить в кафе?

Гейлон вдруг замолкает. Надолго. Эсбен, как ни странно, теряется.

Пускай я не такая мрачная, как профессор, зато хорошо знаю, что такое горечь и обида. Не успев задуматься, я делаю шаг вперед.

– А раньше? У вас был человек, которому вы всегда звонили, если что?

Он тычет тростью в мою сторону:

– Эта девушка умнее, чем ты!

Профессор перекладывает трость в другую руку и выпрямляется.

Я подхожу ближе.

– Как его звали?

– Джерри Дюбуа. Сукин сын.

Эсбен опускает голову, чтобы скрыть улыбку.

– Ну и ну.

– Вы поссорились? – спрашиваю я.

– Поссорились? – резко повторяет профессор. – Да я вычеркнул этого человека из своей жизни!

– Почему?

– Я совершил ошибку. Доверился ему. Согласился на сделку, которая, по его словам, должна была нас обогатить. А он меня подвел. Мы всё потеряли.

Он трясет тростью.

– Никогда не вступай в деловые отношения с друзьями, девочка.

– А что случилось? Он взял ваши деньги, а доход вы не получили?

– Что? Нет-нет. – Профессор ищет слова. – Гораздо хуже. Всё вообще пошло не так, как мы думали. Я разорился. От меня ушла невеста.

– Но это же было просто неудачное вложение. Он не нарочно… – начинаю я.

– Тем не менее я остался без штанов! – огрызается он.

– А раньше, когда всё еще было хорошо? – настойчиво спрашиваю я. – Что вы делали вместе?

– Играли в карты. Выпивали. Джерри любил крепкий виски, а я мартини. Безо льда и с лимоном. Джерри преподавал литературу в университете Мэна. Он вечно подсовывал мне Шекспира. Ради него я читал всякую муру… – Профессор слегка улыбается. – Однажды он заставил меня посмотреть «Как вам это понравится», и знаете что? Мне понравилось! Джерри не умел рассказывать анекдоты и совершенно не разбирался в женщинах, но… но я любил его. Когда умер мой брат, Джерри был в Чикаго. И он примчался через всю страну, чтобы побыть со мной. Он стоял рядом на похоронах…

– То есть Джерри был не так уж плох, – говорю я.

Профессор Гейлон смотрит на меня:

– Да. Не так уж плох.

– И когда вы в последний раз общались? – спрашиваю я.

– Гос-споди… лет тридцать назад… – Он задумывается. – Ну да, в июне будет тридцать шесть лет.

– Вы по нему скучаете?

– Да, наверное… – теперь он говорит мягче и задумчивее.

– Вы могли бы простить его?

– Мы тогда были молоды. Не умели обращаться с деньгами. И он не ошибся, когда сказал, что моя невеста охотится за деньгами. Он сказал, что порядочная девушка осталась бы со мной, несмотря на бедность. И он был прав. Да, пожалуй, я простил бы его, хоть он и гад…

– Хотите позвонить ему? – спрашивает Эсбен.

– Юноша, да вы гений. – Профессор явно приободряется. – Есть один нюанс: я понятия не имею, как его найти. Он может быть где угодно.

Эсбен набирает текст быстрее всех на свете. Через десять секунд он показывает профессору Гейлону экран.

– Джерри Дюбуа, профессор литературы, Бостонский университет. Телефон 617…

– Он в Бостоне? Черт возьми, он всегда мечтал преподавать там. – Лицо профессора озаряется, и он касается рукой экрана. – Вы только посмотрите. А морщин-то у него больше, чем у меня.

– Может, позвоним ему прямо на работу?

Профессор Гейлон кивает.

Эсбен набирает номер и протягивает старику телефон. Мы все тревожно ждем.

– Джерри Дюбуа? – выкрикивает профессор. – Это Картер Гейлон. Так, значит, ты теперь в Бостоне, старый хрен? Знаешь что? Если ты угостишь меня шикарным ужином, я тебя прощу.

Он хмурится и слушает.

– Так… давай договоримся. Да. Отлично. В субботу. Не нужен мне адрес, я умею пользоваться гуглом.

Он возвращает телефон Эсбену.

– Похоже, ты все-таки не дурак.

Керри подает брату блокнот, и Эсбен поспешно пишет на листке #джерри и #лучшийдруг. Он делает снимок. А затем, без единого слова, профессор Гейлон разворачивается и уходит. Почти вприпрыжку.

Я лежу на животе, на кровати Эсбена, открыв учебник на одной из самых скучных глав, какую только можно вообразить. Но я заставляю себя не отвлекаться. Ноябрьский день мрачен и уныл, по стеклу стучит дождь. Самое время сидеть дома и заниматься. Эсбен откинулся на спинку стула, задрав ноги на стол. Он почти не отрывался от учебника литературы последние два часа, с тех пор как мы вернулись из столовой. Я даже пугаюсь, когда он вдруг бросает книжку и подъезжает на стуле к кровати.

– Элисон?

Не могу понять, сердится он или что. Лицо у Эсбена какое-то странное. Я не в силах разгадать его выражение.

– Что? – нервно спрашиваю я.

– Нам надо поговорить, – поспешно отвечает он.

Раздражение. Вот что это. У Эсбена раздраженный вид.

Значит, вот так. Я знала, что происходящее между нами рано или поздно закончится.

– Давай, – говорю я, закрываю книжку и смотрю на одеяло, а не на Эсбена.

– Ты встречаешься с кем-то еще? – спрашивает он.

Хорошо, что я не склонна к фырканью, поскольку это самый нелепый на свете вопрос. Я перевожу взгляд на Эсбена, пытаясь понять, не поменялся ли он телами с каким-то сумасшедшим.

– Я – что?

– Мы… ни разу не обсуждали это. Наши отношения. Можно ли вообще называть их отношениями. И…

Он прав. Не обсуждали. Я не знала, как поднять эту тему. Или слишком боялась.

– Эсбен, ради бога. Если кто-то из нас и встречается с кем-то еще, то именно ты. По тебе сохнет полмира.

Он смеется:

– Ну, ты слегка преувеличиваешь.

Я придвигаюсь к нему, так что его ноги оказываются между моими.

– Может быть. Чуть-чуть. Но ты же понимаешь, что я имею в виду. Тебе ничего не стоит найти себе тысячу девушек, помимо меня. Девушек, которые… которые…