Юлия Юлина - 130 дней

— Маркиза! Маркиза! — громко раздалось по всему дому.

«Что за манеры у моей служанки? Кричит, будто все вокруг глухие. Все, кроме нее. А сама давно ли уши чистила? Но уж я-то всегда прекрасно слышу…»

— Маркиза! Кыс-кыс-кыыс! — крики стали еще громче.

«Какое вульгарное обращение к кошке! Откуда они взяли это “кыс-кыс”? Нет, положительно, почти все служанки отличаются ужасными манерами…»

Маркиза томно открыла глаза, повела ухом, удовлетворенно отметила, что соседи сегодня не ругаются, как обычно это бывает по утрам в понедельник. Не спеша потянулась.

«Какая же я красавица! — подумала она, и еще раз потянулась. — Ни один кот в мире не достоин даже кончика моего хвоста!» С этими мыслями Маркиза спрыгнула на пол.

В столовой крутилась служанка.

— И что мы кричим? — входя, поинтересовалась Маркиза.

— А, вот ты где. Проснулась? Иди ешь.

Служанка казалась озабоченной и явно куда-то спешила. Маркиза окинула ее взглядом, полным негодования и жалости. «Бедное создание, ходить ей приходится на двух лапах, потому что передние две почти атрофировались! Все тело лысое, жалкие клочки шерсти остались только на голове. Каждый день она пытается выглядеть поприличнее и все чешет их, и чешет, но без толку. А про хвост вообще молчу, у несчастной его совсем нет! Будь я хоть вполовину такой же уродливой, давно бы утопилась… но, быть может, так и надо?» Она махнула хвостом.

«Так, посмотрим, что у нас на завтрак…»

Полное разочарование! Служанка ничего не понимала в кошачьей кулинарии, готовила из рук вон плохо. Вот и сейчас…

«Опять сухарей насушила. Как ей удается из нормального мяса приготовить такую гадость?»

Маркиза села возле тарелки и неодобрительно спросила:

— Ты сама-то хоть раз пробовала свою стряпню?

Служанка, как обычно, сделала вид, что не слышит вопроса. Маркиза продолжила:

— Вчера сухари и сегодня сухари? А сама-то свежатинку предпочитаешь?

В ответ — тишина. Служанка включила телевизор, села на стул и принялась поглощать свою пищу. Ела она так же бестолково, как и готовила, но сегодня… сегодня она угощалась очень неплохой рыбой!

Маркиза начала потихоньку выходить из себя, но виду подавать не стала. Она обошла несколько раз вокруг служанки, вскользь дотрагиваясь до нее то одним боком, то другим. А главное — то и дело обвивая кончиком хвоста ее ноги. Еще в детстве Маркиза поняла, что самый сильный прием в обращении с прислугой — это ласка. Из множества методов воспитания служанки ласка и, пожалуй, еще наглядная демонстрация обиды работают безотказно. Бывают, конечно, случаи, когда это недалекое создание решительно не понимает, чего от нее хотят, тогда в ход приходится пускать более радикальные меры… Но это уже на самый крайний случай…

Кстати, другие люди называли служанку Ириной. Маркиза ничего не имела против. Эта кличка ее не раздражала.

Служанка размякла от ласки и послушно встала. С довольной улыбкой достала свежую семгу и положила ее Маркизе, предварительно вытащив косточки и разрезав на мелкие кусочки. Вот это другое дело!

Обычно днем Ирина вежливо удалялась из дома, стараясь не тревожить Маркизу своим присутствием. Появлялась только к вечеру, чтобы приготовить ужин и поухаживать за ней. Сегодняшний день на первый взгляд не отличался от других, служанка быстро ушла, но Маркизе вдруг стало тревожно. Она бегала по квартире, принюхивалась и прислушивалась.

Стемнело. Раздраженная Маркиза затаилась на кухне: служанка почему-то задерживалась. Наконец та вошла в подъезд, потом оказалась у входной двери и стала греметь ключами. Маркиза напряглась: Ирина была не одна, а с незнакомым мелким существом в руках. Этот кто-то радостно сопел и потявкивал.

«Собака», — словно похоронный марш зазвучал в голове у Маркизы.

Она не слишком высоко оценивала умственные способности своей служанки, но такого… такого… просто не ожидала. Мир словно перевернулся.

Маркиза никогда раньше не видела собак, но каким-то странным образом знала, что она их не любит. Паника охватила ее всю: от когтей до кончиков ушей. Молнией она пересекла коридор и в оборонительной позиции замерла в самом дальнем углу — как ей казалось, в наиболее подходящем месте для обороны и нападения. Шерсть ее встала дыбом, а спина округлилась, она изо всех сил старалась выглядеть выше и больше.

И при этом шестым чувством знала: это все бесполезно… во всяком случае, сейчас.

Собака при этом делала вид, что совершенно не замечает Маркизу, крутилась вокруг служанки, виляя хвостом, и, подпрыгивая, облизывала ей руки.

Правда, служанка заметила разительные перемены в поведении Маркизы, но как будто была к ним готова, потому что совсем не удивилась ее реакции.

— Маркиза, познакомься — это Ричард Эммануил Викинг. Породистый лабрадор. Но лучше звать его сокращенно: Рэвик. Он будет жить с нами.

«Какой еще Рэвик? Ты с ума сошла! Как это: жить с нами? Со мной, значит? Дура, дура! Или он, или я!» — закричала Маркиза… Правда, голос перехватило, и вместо крика она издала злой протяжный шепот.

А служанка вместо ответа взяла собаку, пошла в свою комнату и закрыла за собой дверь!

Следующие дни оказались для Маркизы сущим адом. Вся ее жизнь, налаженная и выверенная до секунды, теперь стала напоминать те времена, когда ее на неделю отдали тетушке Маше, дальней родственнице служанки Ирины. У тети Маши было двое маленьких отпрысков, которые если не спали, то непременно дергали Маркизу за хвост и уши.

Маркиза потом четко дала понять Ирине, чтобы та так опрометчиво больше не поступала. После того случая Ирина, отпрашиваясь в отпуск, находила вместо себя сменщицу — приходящую прислугу. Это Маркиза еще могла стерпеть, все-таки и служанка должна отдыхать иногда.

Наличие Рэвика в квартире угнетало Маркизу, и она всячески пыталась его выгнать. Но он как будто не понимал. Или упорно делал вид. Ее дом ему явно пришелся по душе. Прошло три дня — и ничего не менялось. Служанка постоянно знакомила их и пыталась сдружить. А через неделю бросила это занятие, решив, что сами сживутся. Контакт с ней восстановить не удалось.

Через две недели Маркиза начала мстить служанке. Начала с мелких, но эффективных мероприятий: все, что можно, скидывала на пол. А потом расчетливо и аккуратно рвала документы, платежки, книги, драла когтями одежду, разбрасывала и портила косметику. В первую очередь пыталась подставить Рэвика, который хватал все, что оказывалось на полу. Не важно что: еда или нет, все он пробовал на зуб. Но, к сожалению, ни разу не подавился и не проглотил, например, тюбик с губной помадой. А ведь Маркиза так старалась…

Но служанка быстро поняла, что глупый и неуклюжий Рэвик не в состоянии сам устроить такой хаос. И даже отругала Маркизу! Причем угрызения совести служанку явно не мучили!

Дальше Маркиза принялась за выкапывание цветов, которые разводила служанка и, по-видимому, очень ими дорожила. Ирина почему-то не обратила на это особого внимания. Тогда Маркиза перенесла свой туалет в цветочные горшки. Рэвик, конечно, уже в этом не участвовал.

А через три недели Маркиза приняла кардинальное решение: уйти из дома и дать возможность служанке одуматься. Естественно, уходить она собралась ненадолго и недалеко. Все-таки это ее дом, а не этого глупого кобеля. И она не собиралась ему уступать свою жилплощадь! Она рисовала в своих мыслях картину, как Ирина будет искать ее всюду, звать по-простонародному «Кыс-кыс» по всем улицам и дворам, лить слезы и расклеивать фотографии на столбах. Маркиза такое видела в телевизоре.

В итоге она продумала двухнедельный план своего отсутствия. Логика была такая: первые четыре дня служанка будет паниковать и искать, в ней будет теплиться надежда на скорую встречу. На пятый день она поймет, что шансов на возвращение Маркизы практически не остается, и она начнет копаться в себе, чтобы найти причины ухода Маркизы. В дни с шестого по восьмой она окончательно осознает, кто всему виной! И поймет: если бы не этот Рэвик, то Маркиза ни за что бы не ушла! На девятый день она начнет винить себя за то, что взяла псину, а с десятого по двенадцатый день возненавидит Рэвика. На тринадцатый день даст клятву: если Маркиза найдется, то она отдаст Рэвика в добрые руки. И на четырнадцатый день Маркиза придет домой, изображая крайнюю радость и восторг от встречи с Ириной.

План был идеальный, оставалась только главная загвоздка: где Маркиза проведет эти четырнадцать дней? Она никогда раньше не выходила на улицу, считая ее недружелюбной и даже опасной. Только однажды служанка выносила Маркизу из дома, когда возила ее в больницу. До сих пор ей не понятно, чем именно она заболела тогда. Там незнакомый человек чем-то быстро кольнул ей в загривок. Служанка называла это прививкой, а вечером угостила вкусной рыбкой… Но на улице, собственно, Маркиза так и не была…

И еще: как именно она окажется на улице? Прыгать с балкона вниз, на кусты, Маркиза побаивалась. Оставалось тихо проскользнуть мимо служанки, когда та приходила с продуктами. Тогда на нее сразу бросался Рэвик, визжа от восторга, и служанка была занята сумками и собакой, не сразу закрывая дверь. На Маркизу в такие минуты она внимания не обращала, даже и не думала… Да, это был шанс! И Маркиза его использовала.

«Ступеньки. Дверь. Прохладно…» — подумала Маркиза, высунув нос через проем: дверь подъезда оказалась открытой. Разницу в температурном режиме она уловила сразу. А также в чистоте. Пожалуй, все-таки служанка хоть в этом знала свое дело…

«И пусть, пусть! Служанка поплачет у меня еще! Вперед!»

С этими мыслями Маркиза прошмыгнула на улицу и пулей пересекла дворовую площадку. Добежав до куста, перевела дух и села. Оглянулась. Первые впечатления ее, к сожалению, не обманули. Конечно, она видела этот двор из окна своей кухни. Летом Маркиза любила сидеть на подоконнике и рассматривать прохожих, птиц и насекомых. Но сейчас, увы, не лето. Стояла ранняя московская весна. Грязными клочками на газонах лежал снег. В воздухе стоял запах слякоти. Слякоть была везде. И грязь, грязь с каким-то едким запахом!