Комнату освещала елка, украшенная разноцветными гирляндами. На верхушке была звезда, и я подумал: да, именно так и должно быть. Все рождественские елки похожи, но в каждой есть что-то свое, особенное. Под этой было не так много подарков, как я ожидал. Ну да, тут же живет не семейный хор Ван Траппов, а всего четыре человека. Да и Рождество – это только один день, а не восемь.

Я чувствовал себя крайне нелепо, передвигая подарки ближе к камину. Но раз уж я взялся играть эту роль, то нужно все делать по-настоящему, а это значит, что Санта, несмотря на свои габариты, все-таки «пришел через камин». Я старался двигаться тише мыши – только бы Райли не проснулась и не увидела, как Санта вытаскивает ее подарки из-под елки. Тогда весь наш план провалится. Благополучно разложив подарки, я добавил к ним еще один – для Коннора. Он не знал о нем, и мне очень хотелось его удивить.

Обычно в такое время я не сплю, только если сижу за компьютером. Жара в комнате, добравшись до моих подмышек, еще раз напомнила мне, во что я одет. Подарки из носков я вынимать не стал, не был уверен, что запомню, где что лежало.

Теперь надо подойти к двери Райли и как-то дать ей понять, что я уже тут. Интересно, что же мне делать, если она не выйдет из комнаты. Войти и разбудить ее? Проснуться от того, что над твоей кроватью склонился Санта, – такое, пожалуй, может травмировать психику. Меньше всего мне хотелось, чтобы она закричала. И я совершенно не собирался объясняться с ее матерью.

Хорошо хоть, дверь Райли было легко узнать. Может, Коннор и гей, но на диснеевских принцессах свихнулся не он, а Райли. Эх, жаль, у меня нет колокольчика… Ну, или северного оленя, чтобы он громко стукнул копытом. Постучать? Плохая идея. Эльза с плаката на двери сверлит меня ледяным взглядом, а Ариэль смотрит так, будто я тону. Даже веселая улыбка Белль говорит: «Хуже, чем роль Санты, может быть только роль Санты, сыгранная спустя рукава. Так что ты уж постарайся, маленький еврей».

Я тихо наклонился к Белль, так что борода коснулась ее щеки, а потом, повышая голос на каждом слоге, произнес: «хо… Хо… ХО!» За дверью послышался шорох: Райли явно этого ждала. Грузно, будто отяжелев сразу на сто килограммов, я зашагал обратно в гостиную.

Когда я миновал коридор, дверь со скрипом открылась. Легкие шаги прошелестели у меня за спиной: она старалась двигаться бесшумно, но получалось так себе.

Спросив себя: «А что на моем месте сделал бы Санта?» – я направился к припрятанным подаркам, и начал перекладывать их обратно под елку. Вообще-то Санте такая работа не по статусу – этим ведь эльфы занимаются, да? Но раз уж он путешествует один, то это тоже часть выступления. Может, начать насвистывать? Но песня «Santa Claus is Coming to Town», пожалуй, прозвучит эгоцентрично. А «Jingle Bells» наводит меня на мысли о…

– Извините, – детский голосок прервал мои размышления.

Я обернулся и увидел Райли. В ночнушке она была похожа на Венди из «Питера Пена» или, вернее, на фею Динь-Динь. В этот час она казалась сонной тенью Райли. Но голос ее звучал довольно бодро.

Коннор уверял, что она не будет мешать. Клялся, что, увидев меня, Райли тут же отправится обратно в кровать, довольная, что ее рождественская мечта сбылась.

– Да, детка? – сказал я. И понимая, что говорю, как Злой и Страшный Серый Волк, постарался закончить фразу чуть веселее. Вышло как у Злого и Страшного Серого Волка после трех «Ред Буллов».

– Ты настоящий?

– Конечно, настоящий! Вот он, я!

Она, кажется, удовлетворилась таким ответом… на секунду.

– Но кто ты? – спросила девочка.

«Кем ты хочешь, чтобы я был?» – чуть не спросил я. Но я знал ответ. И это был не я. И не Санта-Клаус.

Хорошо еще, что свет в комнате такой тусклый, а борода у меня – такая густая. И что я не забыл обуть сапоги. Но все равно я боялся облажаться. Один неправильный ответ, и все пропало.

В то же время я не мог заставить себя сказать: «Я – Санта-Клаус». Потому что я ведь не Санта. И не настолько хорошо вру, чтобы она поверила.

Так что я сказал весело, как клоун:

– Ты же знаешь, кто я! Я приехал к тебе прямо с Северного полюса!

Она удивленно раскрыла глаза. И в тот момент, когда логика отступила перед чудом, я увидел, насколько Райли и Коннор похожи. Я увидел Коннора, который никогда не стесняется показать, что для него важно. От души смеется, когда мы смотрим комедию «Гарольд и Мод»; сияет, услышав любимую песню по радио; улыбается, если долго ждал меня и видит, как я захожу в комнату. В Конноре нет ни капли цинизма. Словно он об этом даже не слышал. И благодаря ему и я могу иногда отдохнуть от цинизма.

И вот передо мной Райли – в том возрасте, когда хрупкая скорлупка детства дает первые трещины. Я знал все подходящие случаю вопросы, которые можно было бы задать: «Ты хорошо себя вела в этом году? Что бы ты хотела получить от Санты?» Но мне хотелось сказать совсем другое.

– Не переставай верить, – произнес я.

Райли лукаво посмотрела на меня.

– Как в песне?

Усмехнувшись – «хо-хо-хо!» – я ответил:

– Да. Именно как в песне.

С этими словами я наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза, и не успел выпрямиться, как она потянулась к бороде. Я вздрогнул, ожидая рывка и разоблачения. Но Райли просто похлопала меня по плечу.

– У тебя очень хорошо получается, – сказала она.

Понятия не имею, мне она сказала это или Санте. Но чтобы у меня и дальше все получалось, я должен был вести себя, как Санта.

– Хо-хо-хо! Спасибо, Райли!

Она радостно изумилась.

– Ты знаешь, как меня зовут!

– Конечно! Иначе как я пойму, какой подарок кому?

Это мысль ей понравилась. Она кивнула и чуть отступила.

Я улыбнулся.

Она тоже.

Я улыбнулся еще шире. Переступил с ноги на ногу.

Она улыбнулась в ответ. И не двинулась с места.

«Интересно, будет невежливо, если Санта посмотрит на часы?»

Райли продолжала смотреть на меня.

– М-м… знаешь… я не могу доставлять подарки, пока ты тут. Таковы правила Санты.

– Но ты единственный Санта. Разве не ты устанавливаешь правила?

Я покачал головой.

– Не-а. Они передаются от одного Санты другому.

– А кто был Сантой до тебя?

На секунду задумавшись, я сказал:

– Моя мама.

Райли хихикнула.

Я улыбнулся.

Она тоже.

Она не собиралась уходить из комнаты.

Я представил, что Коннор, посмеиваясь, наблюдает за нами и как будто шепчет мне на ухо: «Ты не умеешь прощаться». Это правда. Обычно, когда мы общаемся в Сети, между первым «спокойной ночи» и моментом, когда мы действительно прощаемся, проходит примерно сорок семь минут.

– Северные олени ждут меня, – сказал я. – И другие дети тоже. Вообще-то, я только начал развозить подарки.

Я знаю, что на шестилетних детей редко действует просьба подумать о других. Но Райли, похоже, поняла. Задумавшись, она отступила еще немного.

А потом вдруг подбежала ко мне и обняла. Прижалась головой к подушке на животе. Обхватила меня за ноги. Райли наверняка поняла, что подушка – это подушка. Наверняка заметила, как мешковато висят на мне штаны. Но она думала не об этом. Все, чего ей сейчас хотелось, – чтобы чудо не кончалось.

Она хотела, чтобы я был настоящим.

– Счастливого Рождества, Райли, – сказал Санта. – Очень-очень счастливого Рождества.

Отстранившись, она подняла на меня глаза и серьезно сказала:

– А теперь я пойду спать.

– Сладких снов, – пожелал ей Санта. И для надежности добавил «Хо-хо-хо!».

Райли так же тихо вернулась к себе в комнату. Она хотела сохранить это втайне от остальных.

Проводив ее взглядом, я подождал и, услышав, как хлопнула дверь, начал перекладывать подарки обратно под елку. Через минуту до меня донесся звук… похожий на аплодисменты.

– Браво, Санта, – раздался голос, полный сарказма. – Приятно, да? Нравится обманывать маленьких девочек?

На пороге кухни стояла Лана. На ней была ночная рубашка и спортивные штаны, но не похоже было, чтобы она сегодня ложилась спать. Впрочем, даже проспав целую ночь, она выглядит, как вампир, так что сложно сказать наверняка.

– Привет, Лана, – сказал я тихо, чтобы Райли не услышала.

– Привет, Санта. – Лана зашла в комнату и оглядела меня с ног до головы. Я не привык к испытывающим взглядам двенадцатилетних девочек. – Даже представить себе не могу, какие сексуальные услуги мой брат пообещал тебе за это. Нет, правда. Ты выглядишь, как полный придурок.

– Я тоже рад тебя видеть! – весело ответил я и продолжил заниматься подарками.

– Не скажешь мне «хо-хо-хо»? Это потому, что я плохо себя вела? Ну конечно, кому еще судить об этом, как не старому белому толстяку! Но ты ведь мне даже кусок угля не принес?

– Тс-с-с. Она тебя услышит.

– И что такого? Конечно, Коннору нравится поддерживать иллюзии. А, по-моему, хрень все это. Поверить не могу, что он дал тебе этот костюм. Он не имел права!

Я понимал, что недостаточно долго встречаюсь с Коннором, чтобы кричать на его сестру. Так что я просто молчал и даже не смотрел на нее. Почти все подарки уже под елкой. Закончу, и можно уходить.

– Тебе что, олень язык откусил? – съязвила Лана. – А, понятно. Райли ты пудришь мозги, а на меня можно вообще не обращать внимания? Все вы такие.

– Лана, прошу тебя. Пожалуйста, говори тише.

– Пожалуйста! Санта, ты такой вежливый, – она подошла ближе. – Неудивительно, что ты нравишься Коннору.