Девушки, прошедшие «естественный отбор» и оставшиеся в «Мотыльке», обладали именно последним «мужским» характером. Они любили и умели кокетничать, заставляя мужчин верить в то, что они интересны, красивы и – что немаловажно для сильного пола – умны, однако мгновения более или менее вынужденной близости заканчивались, и девушки уже порхали дальше, к новому цветку, к новому пестику…

Знакомство с Ричем не оставило следа в сердце Стефании. Он ушел, и она лишний раз подумала о том, каким причудливым бывает провидение, посылающее нам такие вот удивительные совпадения, когда мы даже не знаем наверняка, простая ли то была случайность – четыре встречи в одно утро с человеком, только второй день находящимся в городе – или за ней скрывается некий рок, которому еще предстоит напомнить о себе в будущем. И все, Рич был забыт.

Первым делом Стефания привела в исполнение свою угрозу и заявила Дороти в довольно ультимативной форме, что если Баковский не извинится перед ней и «Мотыльком», она откажется знаться с ним впредь. Извинение, добавила она, может иметь и чисто материальное выражение.

Дороти восприняла известие о подвохе совершенно хладнокровно.

– Надеюсь, ты хоть не ударила в грязь лицом и достойно сыграла свою роль? – поинтересовалась она, закуривая.

– Разумеется, – надула губки Стефания. – Неужели ты думаешь, что я могла дать этому негодяю и его мерзким дружкам возможность стать свидетелями моего гнева. А так еще неизвестно, кто над кем посмеялся.

Она торжествующе взглянула на Дороти.

Та улыбнулась, выпуская между тонких губ струйку белого дыма.

– Ты у меня умница, я всегда это знала. Видишь ли, дорогая, Баковский предупредил меня о том, что хочет устроить маленькое шоу с твоим участием. И я могу показать тебе чек с соответственной оплатой твоей работы. Ты сердишься на меня?

Стефания удивленно подняла брови, долго смотрела на старшую подругу, а потом весело рассмеялась.

– Кстати, ты знаешь, Дот, я давно так не возбуждалась, как в тот момент, когда поняла, что за мной установлено наблюдение.

– Тогда, может быть, ты скажешь мне спасибо?

– Спасибо, Дот.

– А Баковскому?

– Как-нибудь я тоже запишу нашу встречу с ним на видео и отдам кассету одному своему знакомому с телевидения. Будем квиты.

– Не думаю, что скандалы такого рода действуют на мужчин возбуждающе, – заметила Дороти.

– Ты имеешь в виду тех, кто о них слышит, или тех, кто в них участвует?

Дороти не ответила, показывая, что тема исчерпана и пора поговорить серьезно. Она снова встала из кресла, на котором просидела не дольше двух минут, и прошлась по кабинету. Стряхнула столбик серого пепла в стеклянную вазочку в форме прозрачной розы.

– Таня, у меня для тебя есть одно важное дело. Если ты понравишься, «Мотылек» получит нового богатого клиента.

– Ты уже договорилась? – Стефания пропустила мимо ушей то, что подруга в обращении назвала ее настоящим именем. В беседе с глазу на глаз они могли себе это позволить.

– Не совсем. – Дороти присела на край стола, отчего полы ее платья приоткрылись, обнаружив стройные загорелые ноги. – Помнится, ты рассказывала мне, что имеешь некоторый опыт общения с арабами.

– Тогда уж с шейхами, – поправила Стефания, уже смекнув в чем дело.

– Именно о шейхе – или почти о шейхе – я и хотела с тобой посоветоваться. Человека этого зовут Омар Абу-Анга.

– Мне это кажется, или ты действительно когда-то мне о нем уже рассказывала?

– Может быть, и рассказывала. Родом он из Арабских Эмиратов. В свои сорок с небольшим добился огромной власти у себя на родине и в Америке. Поговаривают, что он связан с мафией, но я не склонна придавать этому значение. Так теперь говорят обо всех, у кого водятся большие деньги. У Абу-Анга деньги очень большие. Мне известно, например, что через подставных лиц он скупил половину зданий на Бродвее…

– … а под Лас-Вегасом у него целый город, – подхватила Стефания. – Об этом даже где-то писали.

– Дорогая моя, как слово произнесенное – есть ложь, так и слово печатное есть ложь двойная, – поучительно заметила Дороти и взглянула на часы. – Зато ты едва ли где прочтешь, что в свое время он спас от верной гибели Хусейна, когда американцам оставалось нанести всего несколько ударов. Но они их не нанесли. И знаешь почему?

– Твой клиент купил президента? – с улыбкой предположила Стефания.

– Я этого не говорила, – серьезно ответила Дороти.

– И что ему нужно от меня? Глупый вопрос?

– Конечно. Он хочет видеть тебя в отеле «Нью-Йорк Пента» через два с половиной часа.

– Это на 7-й Авеню?

– Совершенно верно.

– Ладно, загляну.

– Я рассчитываю на тебя, дорогая. Знаешь сколько я за тебя запросила?

– Сколько?

Дороти назвала цифру.

– Очень мило, а он?

– Он удвоил.

Стефания расхохоталась.

– Он сумашедший! Да за такие деньги он мог бы на всю неделю очистить улицы города от гулящих женщин, собрав их под крышей «Пенты».

– Согласна, но ему нужна ты, и он просто платит столько, сколько ему не жалко.

– Хорошо, что ты сказала. Теперь я обязательно попрошу у него на чай.

– Дурила ты моя маленькая! – Дороти прыснула со смеху и обняла Стефанию за плечи.

Глава 10

К вопросу об авторитетах и об отношении к ним…

Один из друзей Стефании на вопрос девушки о том, как он мог с таким откровенно скучающим видом общаться с Ким Бессинджер, Лайзой Минелли и еще несколькими знаменитостями из мира Голливуда – происходило это на одной светской вечеринке, куда были приглашены и Стефания с означенным другом – ответил:

– Дорогая моя, когда я разговариваю с признанным кумиром, я думаю о том, как он выглядит, сидя на унитазе. Ей-богу, это помогает справиться с робостью.

Тогда Стефания только и сделала, что фыркнула, однако фраза, сказанная наполовину всерьез, наполовину в шутку – говоривший и сам мог потягаться с любыми из присутствовавших в знаменитости, – врезалась ей в память, и впоследствии весьма пригодилась.

Вот и теперь, собираясь на свидание с могущественным Омаром Абу-Анга, Стефания оставалась совершенно равнодушна.

Конечно, она лишала себя львиной доли того возбуждения, которое испытывает любая нормальная девушка, знающая, что ее ждет встреча с совершенно необычным человеком, причем этому человеку предстоит показать себя с наиболее интересной, если не сказать, пикантной стороны.

Однако Стефания прекрасно знала, что в нужный момент это возбуждение и все, что с ним связано, придет. Только это будет уже не возбуждение робкого агнца, которого помимо его воли ведут на заклание под нож мудрого старца, но экстаз пробужденной в безумном слиянии женщины, чья дрожащая плоть умирает и рождается на дуге мужской плоти, и этот переход от жизни к нежизни заключен в одном единственном мгновении вечного таинства.

* * *

«Машина приехала за мной ровно в пять. К тому времени все наши девушки уже успели разойтись по заказчикам, так что провожать меня осталась одна Дот.

Когда в «Мотылек» вошел водитель, я по простоте душевной решила, что это и есть мой сегодняшний господин. Молодой человек в шелковом костюме серого цвета был высок, строен и изысканно красив.

Прежде чем броситься ему на шею, я вовремя вспомнила, что Омару Абу-Анга за сорок, так что передо мной, в крайнем случае, его сын.

Сразу же заметив меня, довольно робко поднявшуюся со своего места, он учтиво мне поклонился… и прошел мимо, в кабинет к Дот.

«Уж не обознался ли он?» – подумала я. А может быть, мероприятие сорвалось по независящим от меня причинам?

Признаться честно, я успела настроиться, и такой поворот событий мог бы меня только расстроить. Мысль об Омаре из Арабских Эмиратов привлекала меня, привлекала и как женщину, и как авантюристку, и как писательницу.

Вы, мужчины, читающие сейчас эти строки, едва ли можете себе вообразить, как мы, женщины, порой нуждаемся в новых источниках волнений, возбуждений, мук…

Вы называете это изменами. Да, мы должны время от времени вам изменять, чтобы чувствовать себя полноценными, чтобы любить, чтобы, в конце концов, воочию убедиться в том, что на самом деле значение для нас имеете только вы – наши мужья и любовники.

Но горе вам, если мы в этом не убеждаемся!

Сейчас я говорю о сильных женщинах, уверенных в себе, к которым со свойственной мне скромностью отношу и себя. Женщины слабые, как и слабые мужчины, с удовольствием пользуются давно изжившей себя моралью прикрывают свою никчемность и беспомощность пустыми словесами о некой верности.

Это все глупости, скажу я вам, мои дорогие клуши, верности нет, есть любовь. Я не буду верна своему мужу – если таковой когда-нибудь вообще отважится появиться в моей жизни – только потому, что он мой муж. Но если я смогу по-настоящему любить его, мне не нужно будет ему изменять. Я так чувствую, хотя никогда этого не пробовала.

Серый костюм между тем снова замаячил на пороге кабинета. Как потом выяснилось, он просто передавал Дот сувенир от господина Абу-Анги, да, такой вот маленький сувенир, безделушку просто, цепочку какую-то там золотую, ну с бриллиантами, ну долларов на двадцать, в смысле тысяч, короче, пустячок.

Выполнив таким образом возложенную на него миссию, молодой человек еще раз поклонился мне, подал руку и вывел меня, откровенно признаться, не привыкшую к подобному надменно-учтивому обхождению со стороны мужчин, на крыльцо.

У тротуара нас ждал «роллс-ройс», длинный и блестящий, у гостеприимно распахнутой задней дверцы которого стоял навытяжку второй молодой человек – точный дубликат первого.

Поскольку для того, чтобы добраться до пункта назначения, нам было достаточно свернуть за угол и потом проехать еще метров двести, я не могла не оценить всей серьезности предприятия.