Обретя полную свободу и независимость, Нелл, однако, осталась верна себе. Ощущения, которые пробуждал в ней сладострастный взгляд старого любовника, когда она становилась перед ним на мостик или делала шпагат, поддерживая на ладонях небольшие, но достаточно соблазнительные грудки, вывели ее за пределы райской обители обратно, в народ, на подмостки.

Нелл исполнилось двадцать – у нее все еще было впереди, но благодаря оказавшимся столь скоротечными годам, прожитым под крышей богатого человека, она теперь стала понимать истинную цену своего таланта. У нее появилась уверенность.

Разумеется, работать ей было в принципе ни к чему. Однако прозябание в бездействии тоже претило ее натуре. Так она устроилась в дорогой ночной клуб Лас-Вегаса, где ее однажды и увидела Стефания.

* * *

НАТАША ЧЕПМАН (Наталия Левицкая)– 24 года, рост 173 см, вес 56 кг, родилась в Москве, Россия, разведена, детей нет.

Как уже упоминалось, кроме Стефании, Наташа была в «Мотыльке» единственной профессиональной фотомоделью. Этому званию она удовлетворяла как послужным списком, так и внешностью, на первый взгляд довольно обычной, но – только на первый взгляд.

Юность ее пришлась на хваленое время перемен, когда русские девушки поняли, что добиваться положения в обществе можно не только хорошими оценками в школе и активной комсомольской деятельностью, органически перерастающей в партийную.

Был соблазн пойти «на панель». Благодатная нива проституции рекламировалась на всех углах, однако что-то Наташу удержало. Нет, она вовсе не морщила носик при виде веселых и глупых иностранцев, она отнюдь не пренебрегала этой возможностью «сделать жизнь», однако отложила ее на черный день.

Между тем бывшая школьница поступила на исторический факультет Московского университета, проучилась два курса и не потянула. То есть она бы, конечно, «потянула»: учиться в престижном вузе – совсем не то же самое, что туда попасть, но просто в один прекрасный день Наташе сделалось скучно каждое утро ездить из центра до метро «Университет», идти по одной и той же аллее между решеткой и низкорослыми деревцами до дырки в заборе, через которую лезли все, от декана до последнего двоечника, – и все это ради того, чтобы потом весь день вместо «дебильных» лекций сидеть на «сачке»[9] и курить одну за другой импортные сигареты.

Короче говоря, Наташа покинула 1-й гуманитарный корпус МГУ, а вместе с ним и большую науку, чем вызвала в семье нечто напоминающее бурю, только пострашнее. Отца, преподавателя того же исторического факультета, каким-то чудом, причем, вероятно, сама этого не желая, нейтрализовала мать, актриса оперетты.

Совершая свой решительный поступок, Наташа до конца не осознавала, что уходит, собственно, в никуда. Она теперь праздно шаталась по городу, привлекая внимание озабоченных одиночеством молодых людей, покупала в подземных переходах газеты и читала всевозможные объявления, откровенность которых была в то время еще внове.

Однажды она принесла домой свежий номер газеты «Из рук в руки». Вечером зашла подруга, и девушки принялись вместе просматривать раздел знакомств, потешаясь над, с одной стороны, пошлостью, а с другой – над юмором и изобретательностью «кисок», «Козерогов», «москвичей», «симпатичных молодых женщин» сорока девяти лет и тому подобным.

В разделе «Работа» их внимание привлекло на первый взгляд неприметное объявление следующего содержания:

«Фотостудия СМАЙЛ, Дания, предлагает работу фотомодели в жанре «ню» эффектной девушке. Опыт предпочтителен. Показательные фотографии высылать по адресу 103473, Москва, а/я 101».[10]

Наташа имела некоторое представление о французском языке и потому сразу поняла, что означенный жанр предполагает, что «эффектная девушка» должна будет позировать обнаженной. Это ее несколько смутило, хотя попробовать себя в роли фотомодели тоже очень хотелось. Чаша весов перевесила в конце концов из-за подруги, которая, видя, что Наташа в сомнениях, стала заклинать ее не делать глупостей и никаких «показательных» фотографий никому – Боже упаси! – не слать. Разумеется, на следующий же день Наташа ответила.

Меньше чем через неделю ей позвонили. Приятный мужской голос пригласил ее на фотопробы. Наташа удивилась, что даже они будут ей оплачены. Гонорар между тем был назван не настолько большой, чтобы заподозрить работников студии в желании всеми правдами и неправдами заманить глупую девочку и сделать с ней что-нибудь плохое.

Собственно, никаких «работников» как таковых в студии не оказалось. Был один человек – «и швец, и жнец», – разговаривавший с кандидатками, делавший снимки и оплачивавший все расходы из собственного кармана.

После первой же встречи Наташа поняла, что понравилась ему. Он и в самом деле позвонил через неделю и поинтересовался, нет ли у нее желания продолжить. Снимки, которые он ей показал при встрече, вызвали в Наташе волну восторга, сменившуюся волной негодования. Она была приятно удивлена качеством слайдов и черно-белых отпечатков, но зато пришла в легкий ужас от собственного вида. Она не сразу поняла, что фотограф безжалостно показывает ей все снимки, а не только те, где она получилась наиболее удачно.

Она решила доказать всем и прежде всего себе самой, что может быть фотомоделью «на уровне». Начала она с того, что отказалась брать какие бы то ни было гонорары за позирование, но за это взяла с фотографа слово, что он не забудет о ней, если тот или иной снимок будет куплен заграничным изданием.

Ибо пометка «Дания» имела право появиться в объявлении потому, что фотограф продавал некоторые свои работы именно в эту страну, где у него были налаженные связи, а именно – превосходный эротический литературно-художественный журнал «Купидо».

Наташа впервые узнала о студии СМАЙЛ в мае месяце, а уже в сентябре фотограф, вернувшийся из Копенгагена, сообщил ей, что снимки с ее изображением вызвали интерес в редакции и отложены. В рождественском выпуске она нашла себя сразу на двух страницах.

С этой публикации все и началось. Конечно, было случайностью, что именно тот номер «Купидо» попал в офис московского представительства журнала «Пентхауз». Через студию СМАЙЛ вышли на Наташу. Ей было предложено сниматься в роли «девушки месяца». Удивляясь собственной дерзости и отчаянности, Наташа согласилась.

Были съемки, интересные поездки, дорогие подарки, неожиданные встречи. Во время одной из таких поездок – в Суздаль, где Наташа обнажала свое восхитительное упругое тело на фоне Кремля, – она познакомилась с журналистом из Бостона Эрлом Чепманом. Еще через четыре месяца молодые супруги отбыли в Соединенные Штаты.

Муж оказался не слишком ревнивым, и Наташа сумела осуществить давнишнюю мечту – поступить в настоящую школу фотомоделей. Одновременно ее новые снимки оказались опубликованными теперь уже в американском, самом откровенном – наравне с испанским – варианте «Пентхауза».

Такого испытания господин Чепман не выдержал. До сих пор Наташа была уверена в том, что причиной тому послужила его работа, вернее, коллеги по работе, которые раздули из этого целую историю: мол, жена известного журналиста неизвестно чем занимается. Была даже опубликована статья «Голая правда журналиста Чепмана». Супруг подал на развод. Наташа не стала перечить.

Тем более что подобная перестановка сил весьма кстати давала Наташе возможность прислушаться к тому предложению, которое сделала ей однажды на званом вечере бывшая модель того же «Пентхауза» Дороти Басон. Тогда она впервые услышала название «Мотылек». Теперь Наташа позвонила новой знакомой и попросила рассказать о предприятии поподробнее. Она уже достаточно много видела и пережила, чтобы трезво взвешивать излагавшиеся ей спокойным мелодичным голосом принципы работы.

Она не сказала «да», а сказала «попробую». И осталась.

* * *

ТЕРИ РУДИН – 25 лет, рост 170 см, вес 53 кг, родилась в Сан-Антонио, штат Техас, не замужем, имеет дочь.

В «Мотылек» Тори «сосватала» сама Джинджер Линн, всемирно известная порнозвезда и знакомая одного из бывших поклонников Дороти.

Из всех девочек Дот Тери была единственной профессионалкой в области секса. С Джинджер она дважды снималась в порнофильмах, причем завоевала доверие бывалой партнерши сценами откровенно лесбийского характера. Поговаривали даже, что Тери и Джинджер – любовницы в жизни.

Последнее утверждение лишено основания по двум причинам. Во-первых, Джинджер, обладающая достаточно властным характером, едва ли стала бы делиться своей любовью с кем бы то ни было. Во-вторых, у Тери была собственная дочь. История знает лишь один случай, когда от близости двух женщин родился ребенок: оказалось, что одна из них незадолго перед этим имела сношение с мужчиной и семенная жидкость попала в нужное место второй методом «опыления».

У Тери была большая грудь, сильные, длинные ноги, хорошо развитые плечи и лицо невозмутимой женщины-вамп. Она предпочитала в быту мужскую одежду, однако, если надевала какой-нибудь из своих вечерних нарядов, рядом с ней любая красавица голубых кровей могла попросить дать ей фору.

Тери была неотразима. Она обладала тем, что в «Мотыльке» любили называть «хищным шармом», употребляя этот эпитет как наивысшую похвалу женщине.

Она никогда нигде толком не училась, представление об окружающем ее мире имела самое поверхностное, но мужчины, общаясь с ней, ничего этого не замечали, какими бы умными и начитанными они не были. Все равно она оказывалась выше их. И вовсе не потому, что в ее обществе отпадало само желание поддерживать беседу. Тери просто-напросто никогда бы не позволила первому встречному, даже уже заплатившему за нее в кассу «Мотылька», с порога перейти к «делу». Всем своим видом она давала клиентам понять, что ее нужно прежде всего увлечь и завоевать.

Из всех шести «мотыльков» Тери приносила фирме самый большой доход. Как уже говорилось, соглашаясь на предлагаемую работу, девушки одновременно соглашались отдавать определенный процент в общий фонд помимо тех ангажементов, которые устраивались и оплачивались через контору напрямую. При этом ставка у всех девушек была одинаковой с поправкой на «коэффициент сложности» конкретного задания.