Глядя в его глаза, понимала, что весь окружающий мир растворяется за невидимой, тонкой гранью, отделяющей реальность от волшебного сна. Исчезают шум и голоса, исчезает сотня принцесс, мысли о принце и о том, что я обязана выйти за него замуж. Охваченная магическими, плавными движениями, почувствовала в душе такую неописуемую легкость и свободу, что радость от этих ощущений отразилась в искренней, детской улыбке на моем лице. Рука Альнира, уверенно лежавшая на моей талии, отпустила ее, и через мгновение, закружившись, я вновь оказалась в объятиях бандита, повернутая к нему спиной. Он прикоснулся губами к моей шее, и кожа отозвалась волнительными мурашками и томным трепетом в сердце, когда горячее дыхание в очередной раз ласково до нее дотронулось.

Голова закружилась, и я прикрыла глаза, оказываясь безвольной в сильных руках разбойника.

- Будь моей, Тэа, - прошептал он мне на ухо и вновь развернул меня к себе. Растерянная, я распахнула глаза, сталкиваясь с красивым карим взглядом Альнира и понимая, что он не шутил. Никогда не шутил.

Сердце гулко забилось в грудной клетке. Я вновь и вновь вспоминала его слова о том, что мне не нужен другой Альнир, и понимала, насколько он был неправ!

Его губы соприкоснулись с моими под последние, затихающие ноты музыки, разливавшейся по торжественному залу, и от волнения, смешанного с действительно приятным, чарующим чувством в душе, земля ушла у меня из-под ног. Неужели я сама хотела этого поцелуя?

Магический свет волшебства снова разлился по помещению, сперва ярко-желтый, но впоследствии сменившийся на темно-чернильный и обволакивающий. Раздался резкий хлопок, и внезапно все стекла в зале повылетали, разлетевшись на мелкие кусочки и едва не раня гостей, что находились в непосредственной от них близости. Толпа испуганно охнула, и в помещении воцарилась гробовая тишина. Лишь маги перешептывались и переглядывались, чувствуя свою вину за перебор с волшебными эффектами и ища непосредственного зачинщика, да Эйгард о чем-то совещался с принцем. Уголков его губ касалась ухмылка.

- Принцесса Тэамелис! - возмутительно взвизгнула мать Финота, и только сейчас я поняла, что мы с Альниром стоим по центру зала. Его руки лежат на моей талии, а на губах до сих пор ощущается свежесть его поцелуя. - Что Вы такое себе позволяете?!

Боги, что же я наделала-то!

К щекам мгновенно подступил стыдливый румянец, обжегший меня всю, и я мечтала лишь об одном - поскорее сгореть со стыда, чтобы не видеть всех этих рассерженных, недоумевающих, возмущенных и оскорбленных (да, я говорю о Ларии) взглядов. Бандит, лицо которого до сих пор скрывала маска, даже бровью не повел. Отпустил меня, выпрямился и широко улыбнулся.

- Чего она только не вытворяет, когда выпьет, - язвительно заявила моя обожаемая сестра. Видимо, в отместку. Я аж вся побледнела. Или покраснела, на этот раз от праведной ярости. Да и вдобавок ко всему едва не подавилась собственным возмущением.

Принцессы начали хихикать, а гости - перешептываться, осуждая мое поведение.

- Да как ты... - не знала, что вообще могу сказать, оказавшись в такой ситуации. Нет, а как я могла так поступить? Он же бандит! Разбойник! А я почти поверила в весь этот бред! Во все эти слова, во все эти чувства! Какая же я дура! Он ведь наверняка всего лишь хотел испортить этот прием!

Не знаю, на что я злилась конкретно: на сестру, ненавидевшую теперь меня всеми фибрами души за поцелуй с разбойником и унизившую меня на глазах у многочисленной толпы, на Альнира за то, что пробудил во мне этот трепетный порыв, проявившийся столь не вовремя, или же на саму себя за то, что оказалась столь глупа и неосторожна.

Разъяренная, оттолкнула молодого человека в сторону и поскорее умчалась вон из зала. Мечты о принце были безнадежно упущены - вряд ли Финот и его семья еще хоть раз захотят увидеть такую развратную принцессу, как я. Да, я окрестила себя развратной, ибо никак по-другому наш с бандитом коварный поцелуй больше и не назовешь. Я позволила ему себя поцеловать! Позволила сестре выставить себя дурой перед сотней людей! Повелась на все эти "Будь моей, Тэа!", "Принц тебе ни к чему, Тэа!". Да теперь мне лучше вообще с лица континента исчезнуть! Как я могла?

Чувствуя себя униженной и оскорбленной, с гневом захлопнула дверь в выделенную мне комнату и, не обращая внимания на вопли и восклицания не на шутку перепуганной Пренны, в голос разрыдалась.


- Что же это такое-то?! - оголтело носилась вокруг меня Пренна уже минут двадцать, не зная, с какой стороны ко мне подступиться. - Что же стряслось, моя госпожа?

Говорить не хотелось, и я лишь сильнее завыла, как голодная волчиха. Да и что я скажу? Что поддалась шарму простого разбойника? Что опозорила себя на весь континент? На все королевства? Да лучше сразу же в окно выпрыгнуть. Зареванная, бросила туманный взор на окошко своих временных покоев, и тут же передумала - не красиво ни капли.

- Кто же обидел Вас, Ваше Высочество? - служанка уселась рядом на кровать, на которой я развалилась, и я ощутила, как перина прогнулась под ее тяжелым весом. Рука коснулась моих волос и ласково погладила по голове, отчего я испытала к себе лишь еще большую жалость и снова затопила помещение в истеричных воплях. - Да что ж за напасть-то такая!

Пренна, очевидно, драматично всплеснула руками. За дверью в коридоре то и дело слышались недовольные разговоры мечущейся туда-сюда прислуги, о том, что благодаря какому-то нерасторопному магу им теперь приходится убирать зал торжеств, вычищая разбитое стекло. Ну почему? Почему все обратили свои взоры именно на нас с Альниром, а не на этого недоучку-волшебника, перестаравшегося с магическими фишками бала?

Чувствуя к себе безграничное отвращение, резко поднялась с кровати.

- Мы уезжаем, - твердо заявила я.

- Но, госпожа... - растерялась женщина, уставившись на меня в таком недоумении, словно сочла сумасшедшей.

- Собери мои вещи, Пренна, - приказала строго, смахивая слезы с лица. - Ноги моей здесь больше не будет!

Теперь почему-то перспектива слоняться по лесам всю оставшуюся жизнь уже не казалась мне такой вопиюще неподходящей для принцессы. Полная решимости, я растрепала свои волосы, бросила мамины украшения в чемодан и переоделась, стаскивая бальное платье так, словно оно с подола до рукавов было обрызгано какой-то заразой. С яростью швырнула одеяния в стену, даже не намереваясь брать их с собой обратно, и натянула более свободный и не такой пышный наряд.

Служанка, очевидно, справившись с охватившим ее ступором, поднялась с моей кровати и начала торопливо раскладывать вещи по котомкам. Я же, чувствуя в душе холодную вьюгу эмоций, обхватила себя руками и бессмысленно уставилась в окно, на далекие-далекие горы Тилея, которые называли стонущими. Уж не знаю, отчего их так именовали, но одно время это меня забавляло. Исходя из тех же легенд Тилейской истории, там были заточены души всех тех, кто некогда служил Владыке Бездонной обители. После его гибели они скрылись в горах, выжидая часа, когда господин вернется, и издавали пронзительные, душераздирающие стоны, которые можно услышать практически отовсюду. Вот только конкретно я никаких таких стонов ни разу не слышала.

Неожиданно в дверь резко и нетерпеливо постучали, и я вздрогнула. Кого там леший принес?

- Открывай! - возопил недовольный голос моей сестры, и я, стиснув руки в кулаки, мрачно направилась ее встречать. Ух, кто-то сейчас получит!

Нервно распахнула дубовую дверь и зыркнула на Ларию с такой ненавистью, что сестра аж испугалась. Впрочем, ненадолго. В отместку меня коснулся не менее убийственный взгляд черных, полыхавших кострищем гнева глаз.

Хотела было двинуть со всей дури сестре дверью по носу, да вовремя вспомнила, что в обратную сторону она не открывается.

- Довольна?! - гаркнула она на меня. Я аж оторопела от подобного вероломства.

- Это я-то довольна? - вскрикнула во весь королевский голос. - Это же ты меня перед всеми гостями только что унизила! Или у брюнеток тоже с памятью беда?

Зачем я сказала "тоже"?!

- Это ты на глазах у всей толпы целовалась с Альниром! - свирепо рявкнула на меня Лария. Кто бы сомневался, что она его узнает. - С моим Альниром!

Родственница четко выделила слово "моим", и это резануло слух. Нервно хохотнула и сложила руки на груди.

- И чем это таким ты его пометила, что он резко твоим стал? - провокационно уставилась на сестрицу. Да! Меня такие слова задели!

- Дура! - крикнула Лария и попыталась цапнуть меня за волосы. Я подалась в сторону, и брюнетка влетела в мои покои. - За секунду до вашего триумфального поцелуя принц Финот сообщил королю и королеве, что он принял решение!

Лария снова набросилась на меня, пальцами вцепляясь в шею. Я сделала то же самое в отношении нее, и мы, под испуганные причитания Пренны, закружились по комнате, толкая и пиная друг дружку.

Вообще, мы с Ларией довольно часто дрались, но Пренна никак не могла привыкнуть к столь буйному проявлению сестринских чувств, и всякий раз, сколько я себя помню, начинала верещать, как ошпаренная, пытаясь своими криками до нас достучаться. Впрочем, всегда напрасно - отдирать друг от друга нас с сестрой в большинстве случаев приходилось двум бугаям-охранникам, которых держали при дворе специально для таких случаев.

- Угадай, кого он выбрал?! - кричала на меня сестра.

- Да какая мне разница! - ядовито прошипела в ответ. Мне уж точно ничего после сегодняшнего грандиозного провала не светит!

- Меня!!! - прокричала отчаянно Лария, и из ее глаз брызнули слезы. - Он выбрал меня, потому что, цитирую, я "оказалась самой сдержанной, воспитанной и недоступной из всех претенденток"!

Я оторопела от подобных слов (это я-то невоспитанная, доступная и несдержанная?), а сестрица дернула меня за волосы, едва не выдрав клок.