Сюзанна Шлосберг - 1001 ночь без секса

Затем свой план предложил Джим: надо, чтобы из Нома за нами выслали катер. Снова Джим и Дон побежали к заветному телефону, чтобы еще раз позвонить президенту «Беринг-эйр», и снова услышали категорическое «нет». Выяснилось, что, во-первых, в Номе нет катеров, способных, не подвергаясь опасности, пересечь Берингов пролив, во-вторых, если бы даже там были такие, российские власти не раньше, чем через пять недель, дали бы разрешение катеру пристать к берегу.

Но Джим и Дон не сдавались. Еще один план был связан с немецким пассажирским судном, которое, по слухам, на этой неделе должно было на несколько часов пришвартоваться в местном порту. (Ума не приложу, как слухи проникли в Нинину квартиру.) Но даже Дон отказался от этой затеи, когда я напомнила ему, что мы понятия не имеем, куда направляется этот корабль. А что, если он идет в Японию?

Самый потрясающий план родился у них в тот день, когда небо в поселке прояснилось настолько, что наш самолет мог подняться в воздух, но – о горе! – теперь уже недостаточно ясным оно было в Номе, где нам предстояло приземлиться. План состоял в том, чтобы попасть в Ном «с другой стороны», иными словами, предлагался маршрут бухта Провидения – Анадырь – Москва, а потом – вуаля! – Лондон – Нью-Йорк – Сиэтл – Анкоридж и Ном.

И вот всего лишь несколько часов назад я убедила их бросить это пустое занятие и сыграть в скрэббл. Но они слишком увлеченно обсуждали последнюю идею: как вынудить русское правительство депортировать нас. Честное слово, ничего более смешного я не слышала с тех пор, как… Подождите-ка. О черт! Да ведь я сама вела себя точно так же!

Нет, правда… взять хотя бы «Обана-Сюза!». А фэн-шуй? Блиц-знакомства? Бегство в Бенд? Письмо рыжему юристу? Я искала партнера с той же настойчивостью, с какой ФБР выслеживает самых опасных террористов. Так ли уж сильно я отличаюсь от Джима и Дона? А чего стоят все мои бегства? Виннемука, Найроби, Джекпот, Рейкьявик, Непостижимая Миссия, поселок бухты Провидения! Да каким местом я думаю?

Джим, Дон… и я. «Три балбеса». Все мы отчаянно, всеми способами пытались выбраться из затруднительного положения, но так и не тронулись с места.

День-деньской я выдавала советы двум моим партнерам по клоунаде: расслабьтесь. Отдыхайте. Зачем биться головой о стену? А сама… Да стоит ли относиться к моей персональной загвоздке как к плану высадки союзников в Нормандии? Получается, что, расставшись с Алеком, я разучилась отдыхать. Может, пора считать мою личную неурядицу проблемой менее грандиозной, чем открытие второго фронта? Ведь я же сама столько раз говорила Джиму и Дону, что в жизни случается такое, с чем ничего нельзя поделать. От нас нужно одно: быть готовыми к тому, что оно есть.

Итак, вывод напрашивается сам собой. Я должна перестать выдумывать всякие планы и просто отдохнуть. Ноне будет ли это означать, что я опустила руки? И как можно отдыхать сейчас, когда темная полоса достигла таких чудовищных масштабов? Не могу же я просто отмахнуться от него!

Или могу?

Что бы я ни делала, я никогда не сомневалась: покончить с воздержанием можно только одним способом, и для этого способа необходим пенис. Но стоило ли мне так на этом зацикливаться? Ведь это же я – я сама – сотворила это чудовище. Только я знаю, с чего все начиналось, и только я вольна продолжать или прекратить подсчет.

Интересно, если прожить без секса тысячу дней и не считать дни, будет ли это все еще считаться темной полосой?

Все мои друзья думали, что мне не стоит придавать значение своей круглой дате, и, возможно, они правы. Если я не могу покончить с темной полосой, переспав с кем-нибудь, то почему бы мне не предать ее забвению?

Верно! Хватит с меня темной полосы! Чао! Адьос! Или, как говорят здесь, в России, до свидания!

И что за подходящее я выбрала время! Всего несколько минут назад Юрий сказал, что аэропорт наконец открылся и в Номе тоже ясно. Наш вылет состоится в течение часа.

Пожалуй, я все же не хотела бы застрять здесь на целый месяц. Ладно, пора собирать вещи. Скрэббл, конечно же, поедет со мной и листочек с песенкой тоже. Проверю, не подвела ли меня память.

Да, впопыхах забыла сказать: Юрий принес распечатку и-мейла моей сестры. Несколько дней назад он через кого-то, кто имел доступ к Интернету, отправил мою электронную почту. Я могла послать только одно письмо, и интуиция подсказала мне, что адресатом должна стать Джен. «Скажи всем, что я здесь застряла, но все отлично, – писала я, – и ради Бога, запиши для меня с телика "Закон и порядок"».

Джен надеялась, что я скоро вернусь домой, и радовалась, что со мной все в порядке. Я тоже радовалась – тому, что в «холодной войне» явно наметилась тенденция к примирению (и как знаменательно, что я в России!).

Я выглянула в окно и заметила, что туман рассеивается. Впервые за все эти дни – или, может, за все эти годы – я видела, что происходит снаружи.

Да, я покончила с темной полосой, А вы никогда и не сомневались в этом, верно?

Я обязательно расскажу вам об этом, но сначала вернемся в то время, когда после моего освобождения из поселка бухты Провидения прошло восемь месяцев и я сидела в мексиканском ресторане с Аланом, единственным членом моего Кабинета – мужчиной. «Что ж, – сказал он, – хорошо, что ты не собираешься сейчас ни с кем встречаться: у тебя перхоть сыплется на тарелку».

С темной полосой тогда формально еще не было покончено – хоть я и перестала вести подсчет. Но у меня были заботы поважнее, как то: 1) нога в гипсе; 2) рука на перевязи; 3) псориаз в выраженной форме (стоило мне хоть немного покачать головой, как начинали сыпаться белые хлопья). Алан был прав. Пойди я сейчас на свидание в «Старбакс» и задействуй все 100 процентов обаяния, любой парень сбежал бы от меня в мгновение ока.

Вернувшись из бухты Провидения, я не забыла свою клятву и сбавила обороты, решив, что лучше мне некоторое время отдохнуть от сайта match. com. Сама идея знакомства по Интернету мне по-прежнему нравилась; особенно она подходила для людей вроде меня, работающих дома и не вылезающих из пижамы. Но мне было ясно: если я действительно хочу зажить иначе, надо отпустить поводья. Будь что будет, я решила направить энергию в другое русло и начать тренироваться для следующей велогонки. Не знаю, хватило ли бы меня больше, чем на несколько месяцев, но тут возникли непредвиденные обстоятельства.

Повреждение плечевого нерва и внезапно давшая о себе знать застарелая травма ступни стали причиной моих визитов к хирургам – сначала к одному, а через две недели к другому. Ко всему прочему у меня начался псориаз, да такой, что даже лошадиная доза лекарств (по словам дерматолога, их «хватило бы, чтобы убить небольшого слоника») действия не возымела.

Нэнси обвинила меня в том, что я специально изобретаю проблемы со здоровьем – лишь бы не думать о сексе. «У тебя что, синдром Мюнхгаузена?» – спросила она однажды.

Я решительно опровергла это безосновательное утверждение. Конечно, порой я совершала идиотские поступки, но всему же есть предел! Но я и вправду считала (как и в случае с поселком бухты Провидения), что если от тебя ничего не зависит, – это большое облегчение. Ведь когда тебе делают общую анестезию, ты можешь только повиноваться и ждать. И когда ты лежишь распростертая, с ногой, вздернутой к потолку, с обложенной льдом ступней, стать мягче и терпеливее куда как просто.

Лежать мне приходилось в доме родителей, и Алан I был так добр, что чуть ли не каждый день выводил меня пообедать. Процесс выздоровления был мучительным – не потому, что я испытывала боли, нет, обе операции прошли великолепно и не оставили никаких неприятных ощущений, – а потому, что телевизор в гостевой спальне в доме моих родителей едва работал. Осложняло жизнь и то, что у родителей не было «Тиво» – гениального цифрового записывающего устройства. Я только что купила его, и оно позволяло отлавливать из телеэфира и накапливать до востребования все самое желанное и любимое. Пока мое бесценное приобретение прозябало, одинокое и покинутое, в моей квартире, мне оставалось лишь уповать на милость обычной ТВ-программы.

В конце концов нога и плечо зажили, псориаз пошел на убыль, и я вернулась в свою уютную квартирку – к своему дивному «Тиво». Я чувствовала, что готова к новой попытке, а это значило только одно: пора реанимировать Фитрайтера, представлявшего мои интересы в Интернете. Пришлось заново оформить членство, но на этот раз я не ощущала обычной нервозности и спешки.

То был первый вечер моего возвращения на сайт. Я вяло просматривала фотографии, чувствуя сильное желание все бросить, однако еще надеясь на какой-то толчок. Внезапно мое внимание привлек мужчина тридцати четырех лет – по-мальчишески привлекательный, с копной рыжих волос. (До того, как в спортзале я познакомилась с рыжеволосым юристом, я и не осознавала, что у меня слабость к рыжим.) Псевдоним его был «БегунОК». Подпись под снимком не отличалась оригинальностью: «Бежим со мной!» Впрочем, мое «Поклонница "Закона и порядка"» было не менее дурацким.

Характеристика его была сжатой, дающей только самую суть и по большому счету непримечательной. Увлекался он бегом, ездой на велосипеде, йогой, прогулками на дальние расстояния, подводным плаванием.

Это не могло не радовать, но спортсменов на сайте match. com вообще оказалось немало. Привлекало другое: во-первых, описывая свою «идеальную партнершу», он не настаивал на том, чтобы она была «миниатюрной, хрупкой и желательно блондинкой» – эти три критерия, как заклинание, повторяли чуть ли не все обосновавшиеся на сайте мужчины. Этот же нигде не упоминал о внешности партнерши, что необычно для такого симпатичного парня. Он писал, что ищет женщину «умную, любящую посмеяться, искреннюю и нежную». Во-вторых, меня обнадежило, что он употребил слово «нежная» еще в двух местах. Возможно, я наконец нашла парня, способного использовать слово «чувствовать» не только в таком контексте, как «чувствую, что проголодался».