А что сей затворник, избегающий последние несколько лет любой публичности, делает в столь злачном месте? Дива во мне мгновенно оживилась, почуяв добычу. И, возможно, горячую сплетню.

«Угомонись. Какие сплетни? Ты пока за бортом, — осадила я сама себя, продолжая разглядывать Горского. — Какая разница, что он тут делает? То же, что и ты — культурно отдыхает. Хах».

Горский же в ответ спокойно продолжал смотреть на меня — ни на секунду взгляда не отвел. Не думаю, правда, что он узнал во мне утреннюю размалеванную блонду за рулем. Вероятно, я слишком уж энергично выкидывала коленца на танцполе, чем и привлекла его внимание. Пялился от скуки — вот хорошее объяснение.


Наверное, хорошее. В него не очень укладывалась улыбка, вдруг слегка тронувшая его губы, когда он заметил, что его засекли. Даже его глаза как будто… улыбнулись. И знаете, это была такая улыбка… Мягкая, добродушно-смешливая, без пошлых намеков и капли высокомерия. Светлая. Так можно улыбнуться человеку, которому ты симпатизируешь без всяких причин — просто потому что человек тебе нравится. Чем-то приятен. И она категорически не вязалась с тем Петром Горским, образ которого у меня давно и прочно сложился в голове. На котором я почти год оттачивала свое злое остроумие.

Вслед за этим возникло дикое чувство, что я что-то упустила. Но что именно — непонятно. И мне отчаянно захотелось разобраться в том, что прошло мимо меня. Я хорошо разбираюсь в людях, я неплохо умею их читать… Так вот, «плохие парни» не улыбаются, как улыбался мне сейчас Петр Горский.

Бред какой-то. Наваждение. Но есть и более логичное объяснение: я слишком много выпила. Потому что мгновение спустя мне не просто захотелось разобраться, что такого я могла пропустить — мне захотелось подойти к нему, присесть рядом, словно я своя, словно мы давно знакомы, словно нам есть о чем поговорить. Главное — чтобы он продолжал так же смотреть и так же улыбаться. И ничего более, понимаете?

Я сошла с ума.

Стояла и ждала. Что он пригласит. Или спустится ко мне сам.

Иначе зачем так смотреть?

Ну же!


#Диваподприкрытием

#пульсомбьетбит

#твоиглазаблаблабла

***

Горский не сделал ни того, ни другого.

Не знаю, как долго продолжалась бы наша игра в гляделки, но к Петру обратился кто-то из компании, и он отвернулся. Затем встал, технично пожал приятелям (или кто они ему там) руки и, больше не глядя на меня, вышел из зала. Очевидно, в знакомстве со мной он был не заинтересован.

Выпав из-под прицела его глаз, я будто разом пришла в себя. Горский — такой же, как все, точка. Ну, может, немного более в моем вкусе, чем все. Но это не повод придумывать себе какие-то там особенные улыбки и знаки внимания. Танцевать расхотелось, и я вернулась к Владу.


— И что это сейчас было? — насмешливо поинтересовался Влад, протягивая мне стакан воды с лимоном. А следом — новую стопку.

— Ты о чем? — спросила я, плюхаясь рядом с ним на диванчик.

— Я о том, как ты сейчас минут пять стояла посреди танцпола и обменивалась недвусмысленными взглядами с Горским, — пояснил с невозмутимым видом Влад.

— Не было такого, — буркнула я, тщательно пряча удивление. То есть… так заметно?

— С ним — нельзя, — внезапно жестко рубанул Влад. Я обернулась к нему и приподняла брови, мол, ты кукушечкой поехал? Во-первых, и не собиралась, во-вторых, не тебе указывать, что мне можно, а что — нет.

— Мила, я не слепой вообще-то, — шеф, уловив мое возмущение, смягчил тон на дурацкий понимающий. Тоже мне заботушка выискался! — Ты реально сейчас пялилась на него, как влюбленная восьмиклассница. Никогда не видел у тебя такого выражения лица!

— Чушь!

— Окей, — сдался Влад и поднял руки вверх в примирительном жесте. — Тогда просто дружеское напоминание. С Горским тебе вообще лучше никак не пересекаться и не контактировать. У него на тебя зуб похлеще Бельского.

— Блин, да не хочу я с ним «контактировать»! — воскликнула я с досадой. — Да даже если б и хотела… Он понятия не имеет, кто такая Дива — первое. Второе — я умею держать язык за зубами. Третье — это всё равно была бы одна ночь. Не более того, — и я залпом выпила подсунутую Владом стопку. — Замуж за него не планирую выходить.

— А он такую, как ты и не возьмет, — ехидно осклабился Влад. — Не его ты поля ягодка, — и короткий смешок.

И то правда. Но не особенно горькая — замуж я не хочу.

— Пошел ты, — уже беззлобно фыркнула я и толкнула его в бок.

— Кстати, — Влад глянул на часы, — забыл сказать… У тебя через пять часов рейс в Милан.

— Что?!


— Влад, ты нормальный вообще? — психовала я, вытаскивая ненаглядного шефа за собой из клуба. — Ты же сказал, что вылет послезавтра!

— Вася недавно прислал сообщение — у него планы поменялись, — лениво бросил Влад, ничуть не смутившись. — Билеты я тебе уже скинул на почту. И ты еще никуда не опаздываешь, — с довольной лыбой добавил он. — Как раз успеешь заехать домой, освежиться и вперед! Покорять столицу мирового шопинга.

— Ненавижу тебя — так и знай, — проворчала я в ответ, усаживаясь в такси. Влад нырнул за мной, пояснив: «Провожу тебя». Всю дорогу до дома я шипела на него, как змеюка, но мой шеф лишь от души веселился, поглядывая на меня искоса. Один раз только бросил: «Тебе не привыкать». Вот же ж!

— На, держи, — перед подъездом моего дома Влад протянул мне пухлый конверт.

— Что это?

— Командировочные, — пожал плечами Влад. — Ни в чем себе не отказывай. И да, спасибо — пожалуйста, я знаю, — добавил он, глядя с ухмылкой на то, как вытянулось мое лицо при виде ровной стопки купюр.

— С чего такие щедроты? — с подозрением спросила я, памятуя о том, что и так уже обтрясла его как липку.

— Папочка будет скучать, — широко улыбнулся Влад. — Серьезно, — добавил он секундой спустя. — Береги себя. И возвращайся.

— Лады, — кивнула я и обняла его. Быстро чмокнула в губы на прощание и пулей влетела в подъезд. Мне предстояло в очень ускоренном темпе привести себя в порядок, протрезветь и собрать хоть какие-нибудь вещи в дорогу. Остальное куплю. С такими-то командировочными…

Правда, когда я вывалила деньги из конверта, оказалось, что большая часть купюр — мелкого номинала. «На чаевые» — гласила вложенная туда же записка.

— Подонок, — расхохоталась я, сообразив, что в общей сумме там и пятисот евро не наберется. Подколол, да.

«Хреновый из тебя папик», — настрочила я Владу сообщение. В ответ пришел подмигивающий смайлик и смайлик с поцелуйчиком.

Думаю, я все-таки буду скучать.


С Васей Куницыным за все время поездки мы пообщались ровно два раза, и оба — в аэропорту. Перед вылетом туда и перед вылетом назад.

Вася — крутой дизайнер, умничка и большой молодец, открытие бутика в Милане — серьезное достижение и прорыв, но как человек… Невыносим. Инста-фрик, короче. Мне кажется, он живет в Инстаграме: отбери у него телефон, и его жизнь на этом закончится. И дива еще та — моя, которая на Мальдивах, нервно курит в сторонке и завидует. Разговаривать с ним вообще невозможно: он общается на какой-то безумной смеси русского, английского и невнятного интернет-сленга и ведет себя в беседе так, будто работает на камеру. Каждую чертову минуту. Плюс эта его дебильная манера речи — карикатурно тянуть гласные и без конца вставлять «дорогуша моя».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍К слову, болезнь многих публичных, избалованных вниманием людей, поймавших звезду в лоб — вечная показуха. Про такого, как Вася, даже сплетни собирать неинтересно — он сам их про себя публикует, а где эпатажа не хватает — придумает. Поэтому мы еще на берегу, то есть в Шереметьево, договорились, какие материалы он мне передаст для журнала, и довольные друг другом распрощались на четыре дня.


Четыре дня, которые я ответственно потратила на безответственный шопинг, оставив в бутиках на Виа Монтенаполеоне несколько месячных гонораров Дивы. Деньги я коллекционировать не научилась, поэтому ни в чем себе не отказывала, предчувствуя, что в том городке, куда меня засылает Влад, вряд ли так оторвусь. Подозреваю, что там мне их вообще особенно некуда будет тратить.

Если честно, по большому счету, для меня деньги, как и вещи, пыль и прах — пришли и ушли. И хотя мне Влад периодически читал нравоучительные лекции на тему, мол, нужно откладывать, нужно создавать себе финансовую подушку, я его никогда не слушала. Надо будет — еще заработаю. И продолжала жить одним днем.

Так проще. Когда живешь одним днем. Нет планов на завтра — нет проблем и ненужных мыслей сегодня.

Помимо шопинга я еще успела обойти центр Милана вдоль и поперек, послушать в «Ла Скала» оперу «Фальстаф» и насладиться с чувством, толком, расстановкой итальянской кухней и вином. И парой ночей в компании знойного и жгучего, как перчик чили, парня, без конца повторявшего: «О, белла донна! Ю а со бьютифул леди!» Кажется, его звали Марио. Или Маурисио. Неважно.

Надышавшись воздухом Италии, которую безмерно люблю, я пересеклась с Васей в аэропорту, как договаривались, проверила перекинутые на электронку материалы для статьи и с чувством выполненного долга вылетела в Гданьск. Чтобы оттуда уже отправиться отбывать отпускную повинность на берегу Балтийского моря.


«Пара месяцев, — думала я, выгребаясь с грудой чемоданов из аэропорта Храброво в Калининграде. — Это всего лишь пара месяцев, — уговаривала я себя, разглядывая низкое хмурое небо и ежась в тоненьком плаще от пронизывающего насквозь ветра и мерзкой мороси.

Бррр! Твою мать, сейчас май! Где солнце? Где тепло? Почему здесь +8?!

Блин, Влаааад! На что я подписалась? Куда ты меня заслал?