Но, знаете, со временем острые углы стачиваются, и прошлое становится неактуальным, забиваясь новыми впечатлениями настоящего. А после пары бутылок совместно распитого виски внезапно еще и находятся общие темы для разговоров, так что… Постепенно Влад стал… м-м-м… своим? Во всяком случае, точно тем, кого нельзя не пригласить на мой день рождения.


Как, например, сегодня. Когда за одним столом собрались самые близкие и дорогие мне люди — бабуля и дядя Вася, Федя и Лина, Влад. Собрались, чтобы поднять бокалы в честь моего три… А, впрочем, какая разница — сколько мне исполнилось лет, не правда ли? Главное, что на улице прекрасная погода, вовсю цветет сирень, оглушая ароматами поздней весны, на гриле томится новая порция мяса, в бокалах плещется вино и разговоры не прекращаются.

Через двадцать минут вернулся Петр, уже толкая перед собой разложенную коляску, в которой сладко сопел Митя. Не то чтобы наш сын любил сидеть в коляске и она нам сильно была нужна, но в некоторых случаях просто необходима — когда у Мити внезапно заканчивался заряд батарейки, и он мог отрубиться буквально стоя. Буквально на бегу! Поэтому мы всё еще повсюду таскали ее с собой и держали в холле на всякий пожарный — для таких вот моментов.

— Может, я с ним прогуляюсь? — заволновалась ба, подрываясь из-за стола. — Пока он спит. Чтобы ни ему, ни вам не мешать.

— Татьяна Александровна, не беспокойтесь, — мягко остановил ее Петя. — Никто никому не помешает, — и он откатил коляску под сень цветущих яблонь. Затем вернулся к столу и сел рядом со мной, обняв за талию.

— Ба, ты же знаешь, что его ближайшие полтора часа пушками не разбудишь, — напомнила я.

— Ну ладно, ладно, — сдалась ба. — Я так. На всякий случай.

— Митя такой хорошенький, когда спит, — умилилась Лина, безотрывно глядя на нашего безмятежно сопящего в две дырки сына.

— Скоро у тебя будет такой же, и тогда ты узнаешь, что ключевое в этой фразе — когда спит, — с легким злорадством пробормотала я. — Террорист маленький, — добавила я уже с нотками нежности. Митька и правда такой сладкий, когда дрыхнет — так и хочется потискать и за попу покусать. Впрочем, когда не спит, тоже.

— Сейчас он, кстати, больше на тебя похож, — заметил Влад, осторожно покосившись на Митю.

Скажем прямо, Артемьев в ужасе от нашего ребенка. И в первую очередь потому, что Митя отчего-то решил, что этот дяденька — крайне интересный дяденька, с которым классно играть. Даже если дяденька ни во что играть не хочет. И вообще его боится. Но Митя отказов не принимает, поэтому самое ржачное, что мне когда-либо приходилось видеть, так это Влад, который пытается понять, что от него хочет трехлетний ребенок. Пытается и не угадывает, чем вызывает этакое снисходительное выражение лица у Мити: мол, боже, какой глупый этот взрослый. Один раз Влад у меня даже уточнил: «На каком языке разговаривает этот ребенок? Не могла бы ты научить его всё-таки русскому — пригодится».

— Наверное, — пожала я плечами. Мы с Петей бросили гадать, в кого внешностью уродился наш сын, год назад — потому что Митя постоянно меняется, становясь похожим то на Петю, то на меня. Видимо, это станет окончательно ясно, когда черты его лица полностью сформируются. Я просто надеюсь, что он взял всё лучшее от нас обоих. И в плане внешности, и в плане ума и характера.

— Главное, чтобы здоровеньким рос, — вставил дядя Вася. — Остальное — неважно, — и перекрестил коляску, что-то про себя пробормотав.

— Новая порция шашлычка! — прервал любование Митей Федор.

— Я — пас, — Петр прикрыл свою тарелку рукой. Я тоже покачала отрицательно головой.

— Слабаки, — бросил Федя. — Зайка? — это он уже жене.

Лина кивнула и пальцами показала, что ей совсем чуть-чуть.

— Моя девочка, — похвалил Федя. Накинул мяса Владу на тарелку, ба, дяде Васе и потянулся за бутылкой вина. — Кто в этот раз скажет тост в честь нашей именинницы? — бодро уточнил он.

— Я, — отозвался Петя и подставил свой бокал под тугую рубиновую струю.

— М? — я выгнула бровь. — Есть еще что-то, что ты мне не сказал? — и улыбнулась. Петр сегодня произнес три или четыре тоста в мою честь. И каждый был особенным — посвященный тому, что он во мне любил и ценил.

— Да, — серьезно ответил Петя и встал. — На самом деле, это не просто тост. Это подарок. Ради которого мне пришлось приложить усилия. По правде говоря, немало усилий.

В этот момент Федор с Алиной понимающе разулыбались, и я сообразила, что они в курсе, о чем речь. Заинтригованная я замерла, в ожидании уставившись на Петю.

— Сейчас я уже знаю, что перед нашим с тобой знакомством, Мила, судьба успела пару раз столкнуть нас, — немного торжественно начал Петр. — Первый тот, когда я заметил девицу за рулем, которая умудрялась при этом еще красить губы. Я и не вспомнил бы этот случай, если бы ты мне не рассказала. Но как только рассказала, я сразу припомнил забавную блондинку с помадой, размазанной по всему лицу.

— Это твоя вина! — со смехом воскликнула я. — Ты меня испугал! Своей сигналкой!

— Прости, но не посигналить в той ситуации было выше моих сил — слишком уж анекдотическая ситуация, — фыркнул Петя. — Второй… В ночном клубе. Я увидел девушку, которая так самозабвенно танцевала, что какое-то время не мог оторвать от нее глаз. Я стоял, смотрел на нее и думал: «Сколько же в ней энергии! Сколько в ней жизни!» И впервые пожалел, что не умею так же свободно и классно танцевать, что не могу спуститься к ней, чтобы составить компанию. Но так уж вышло, что в итоге я всё-таки стал ее партнером. Другом. Мужем. Надеюсь, любимым.

— О, не сомневайся, — пробормотала я, тронутая до глубины души его признаниями.

— А еще я стал отцом ее сына. Эту девушку зовут Мила, теперь она носит мою фамилию, и я по-прежнему радуюсь, как дурак, когда она представляется Мила Горская. Она сделала меня счастливым, — Петр выдержал трогательную паузу. — Ты сделала меня счастливым, Мила. Я очень долго думал, чем я могу тебя удивить. Как еще я могу сказать, что люблю тебя… — он поставил бокал на стол, протянул мне руку и спросил: — Потанцуешь со мной?

— Сейчас? — я привстала, удивленно округлив глаза.

— Сейчас, — кивнул Петр, и в этот момент зазвучала музыка…


Нежными переборами гитарных струн, плавными переливами фортепиано, проникновенным, страстным женским голосом. В четком ритме вальса.

Всё еще не понимая, что происходит, я вложила ладонь в Петину руку и позволила себя вывести в центр просторной крытой беседки, в которой неожиданно зажглись таинственными сигнальными огнями сотни диодных микролампочек.

Замерла, растерянно глянув на друзей и ба, перевела взгляд на Петю — он же, не сводя с меня смеющихся глаз, положил руку на талию, выждал нужный такт и вдруг закружил меня в стремительном танце, заставляя следовать за ним, ловить каждое его движение… Тонуть, захлебываясь восторгом, сиять мокрыми от слез глазами, глупо улыбаться, чтобы затем, закинув голову, восхищенно расхохотаться.

Потому что в самом финале, на самом эмоциональном моменте этой композиции, с потолка беседки посыпались сказочным снегопадом красные лепестки роз… Под аплодисменты и улюлюканье наших друзей.

— Ты сумасшедший! — воскликнула я. — Я тебя так люблю!

Петр же вместо ответа сжал меня в объятиях и чувственно поцеловал.

— С днем рождения, — произнес он.

— Как… Когда… — пробормотала я, ошалев от происходящего, от этого фантастического сюрприза.

— Полгода индивидуальных уроков у тренера по бальным танцам, — улыбнулся Петр. — Его зовут Женя — мне его Лина посоветовала, и он пообещал, что хотя бы медленный вальс я освою.

— Полгода… Ты полгода разучивал один танец? — дошло до меня наконец.

— Я очень старался, — пожал плечами Петр. — Но это всё, на что я способен.

— Боже, Петя! Ты… — я снова прижалась к его губам. — Ты невероятный. И это самый лучший подарок.

— Если что, это было офигеть как романтично, жаль портить момент и всё такое, но там ваш сын проснулся, — заметил Влад. — И, кажется, он несколько недоволен отсутствием внимания к этому факту.

— Митя, мы здесь! — одновременно воскликнули Петя, ба, Лина, Федя, дядя Вася и я, рванув к нему.

— И что я вообще здесь делаю? — пробормотал Влад, неторопливо следуя за нами. Чтобы остаток вечера просидеть с Митей на коленях, который вновь ультимативно решил, что этот дяденька ему нравится больше всех. Ну, не больше мамочки, конечно, но мамочка была рада посидеть хоть какое-то время у папочки на коленях без Митеньки на руках.


Что ж, на этом, пожалуй, пора завершать мою историю, которая, мне кажется, в финале настолько ванильна, что полностью оправдывает свой заголовок.

Я не знаю, что нас с Петей ждет дальше. Честно. И всё ли всегда будет гладко. Наверное, нет. Жизнь — что полосатая зебра: темная полоска, светлая. И в ней случаются и взлеты, и падения, и ссоры, и примирения.

Единственное, в чем я была уверена в этот вечер, когда уже поздно вечером, уложив Митю спать, сидела в гостиной перед камином в компании друзей, так это в том, что пять лет назад сделала правильный выбор.

И что моя вера в нас с Петей сильнее, чем пустые размышления о будущем, которое еще не случилось. Я просто буду верить и дальше в то, что у нашей с ним любви нет срока.


Из истории запросов


Мира вам, любви и добра…

Ваша Эппле


#доновыхвстреч

Конец