Обо мне! Это же я та девушка!

— И… и что? — похолодела я.

— Ничего, — пожал плечами Петр. — Я даже лица ее не разглядел. Просто меня зацепило… ее энергетикой, что ли.

— Почему ты с ней не познакомился? — сглотнув, спросила я. Про себя выдохнув с облегчением — хорошо, что он не разглядел лица. Иначе сейчас мне пришлось бы еще больше увязнуть во лжи, которой и так уже много.

— А зачем? — Петр поставил бокал с пивом на стол. — Это был просто красивый момент. Просто танцующая незнакомка. А наутро мне надо было вылетать сюда. Я не завязываю романов на пару часов. Принцип.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Понятно, — пробормотала я, вспомнив, как сильно мне тогда хотелось, чтобы Петр ко мне подошел. И как здорово, что он этого не сделал. Всё-таки судьба — хитро выдуманная штука: в итоге мы всё равно встретились.


На сцену вернулась группа после перерыва, и в этот раз я вытащила Петю из-за стола. Но неожиданно зазвучало что-то очень медленное, блюзовое и пробирающее душу до дрожи. И текстом, и музыкой.

— Мила, ты уверена, что хочешь этого вселенского позора? — уточнил Петр, нехотя следуя за мной. — Мы вроде неплохо проводили время… — хмыкнул он.

— Тссс, тихо! — я приложила палец к его губам. — Все умеют танцевать — просто у тебя никогда не было правильной партнерши для танцев, — уверенно проговорила я и положила руки на его бедра. — Просто делай, как я скажу, — и прижалась к нему телом, пристроив его руки у себя на талии. — Раз — шаг вперед, два — шаг назад…

Я направляла Петю, заставляя его двигать бедрами в такт музыке, дышала в его шею, иногда касаясь ее губами, и тихо шептала ему на ухо:

— Вот так. Видишь, как хорошо у тебя получается… Это не высшая математика.

— Если что, я просто топчусь на месте, — заметил Петр с коротким смешком.

— Если что, ты топчешься на месте в такт и очень чувственно, — парировала я, проведя ладонями вдоль его торса. — Этого достаточно.

— Лишь бы тебе было весело, — хмыкнул Петр.

Вот упрямец! Я вздернула голову и поймала смешливый Петин взгляд. Ну уж нет, у нас будет тот самый романтичный медляк, и нечего насмешничать, Петенька.

— Закрой глаза, — прошептала я. — Расслабься. Ни о чем не думай. Просто слушай музыку. Следуй за мной. Представь, что здесь, кроме нас, никого нет.

Петя, словно наконец почувствовав, что я от него жду, подхватил меня за талию и приподнял, замер. Аккуратно поставил на пол, поймал мою ладонь и раскрутил на месте — я, обойдя его кругом, тут же вернулась в его объятия. Прижалась к нему всем телом, закинула ногу ему на бедро и откинулась назад, подхватила за руку, оттолкнулась от него, плавно скользнув назад, и под акцентный аккорд вновь рванула к нему.

— Шаг назад…. Шаг вправо… Шаг вперед… — я осторожно подсказывала ему движения, при этом оставляя право вести. И у нас действительно начало получаться нечто слаженное и синхронное.

— «Ты мой спутник в небе, ты моя звезда!» — пронзительным голосом пропел вокалист, взрывая мелодию кульминацией эмоций, от которых весь смысл нашего парного танца вдруг поменял смысл. Петр резко открыл глаза…

А в следующий момент я ощутила вкус его губ на своих. И этот поцелуй значительно отличался от всех предыдущих — он был нетерпеливым, горячим, призывным.

— Всё, — пробормотал Петя сквозь поцелуй. — Моей выдержке пришел конец, — и он что есть силы прижал меня к себе, ясно обозначив, что обучение медленным танцам стало последней каплей. Я чувствовала жар его распаленного тела, рваное дыхание на своих губах и гулко бьющееся сердце. И понимала, что сама прощаюсь с рассудком.

— Поехали домой, — пробормотала я.

— Как я ждал этих слов! — выдохнул Петр и махнул рукой, призывая официантку.


Из паба мы вылетели пулей. Еле высидели поездку в такси, пытаясь держаться в рамках приличия. И с порога вмазались друг в друга телами, слившись в яростном, ненасытном поцелуе.

Петя, не отрываясь от моих губ, стаскивал с меня одежду и не глядя откидывал ее в сторону. Я же беспорядочно ерзала по его телу руками, цепляясь то за ворот его футболки, то за шлевки его джинсов. И томно постанывала, так как Петины прикосновения к обнаженной коже обжигали, будто оставляя за собой пылающие метки.

— П-петя… — выдавила я, оторвавшись на мгновение от его губ. — В… в спальню?

— А? — Петр, словно потерявшись в пространстве и времени, с трудом сфокусировал на мне затуманенный лихорадкой бешеного возбуждения взгляд. — Да, да. Спальня. Точно, — сообразил он и, подхватив меня под бедра, усадил к себе на талию и понес наверх.


Говорят, тема любви стара, как сам мир. Кажется, ничего нового сказать невозможно: все сцены поставлены, все драмы разыграны, все сюжеты просчитаны… Проще говоря, всё уже было. Но нет! Каждая отдельная история любви — это новый мир, вспыхнувшая вселенная, звезда в бескрайнем пространстве космоса. Таинство общения двух неожиданно скрепленных божественной силой возвышенного вдохновения людей. И всё происходящее — неповторимо, дается однажды и навсегда.

В этот момент, жадно отвечая на Петины влажные и жаркие поцелуи, я осознала это всем своим нутром. Что сейчас происходит нечто особенное — неповторимое. Лично для меня. И что было раньше, до Пети, тоже не имеет значения. Потому что именно сейчас я была влюблена до одури и могла себе в этом честно признаться.


Фрагментарность воспоминаний, эпизодичность картинок.

Петины губы горячим следом скользят по моим, спускаются ниже, обхватывают, лаская, шею, ключицы, возвращаются… И снова — податливая нежность языка, волнующая дрожь, пробежавшаяся змейкой удовольствия под кожей, застывшая на кончиках пальцев нега. Охваченное истомой тело, неожиданная слабость и неровное, с перебоями дыхание. Дрожь нетерпения. Волной накрывающая, безудержная эйфория, истеричная страсть, застрявший на полпути стон неги…

Не хватает воздуха для вздоха.

Руки Петра, исследующие мое тело — жадные до прикосновений. Тихое, глухим стоном на ухо: «Детка». И я сгораю, как свеча.

Петя, в твоих объятиях я готова быть кем угодно, лишь бы ты держал меня крепче.


Тяжесть и напор его тела, шероховатость небритой щеки, горячее дыхание, несвязный шепот, страстность объятий. Капельки пота, пряный аромат, смешавшийся с запахом наших переплетенных в агонии страсти тел. Смятые простыни, сползшее на пол одеяло. И правильный вопрос:

— Тебе хорошо?

И сейчас между нами нет преград, нет стеснения, нет неправды.

— Да… Да.

На подступах к кульминации я обняла Петра и каждой частичкой себя прочувствовала, как его тело слилось с моим: каждая линия, каждый изгиб нашли свое место, и мы — как одно целое.

И дальше — вспышка света в глазах и электрические всполохи по всему телу. Твою мать, как хорошо! А там, на небе, где-то точно взорвалась сверхновая…

— Фсс-ха… — умопомрачительно сексуальный стон, и Петр, содрогаясь, упал на меня сверху.


Несколько мгновений тишины и уютных объятий. И внезапное:

— Прикольная у тебя татушечка.

Твою ж! Я совсем забыла про надпись «Fuck off, dear» на внутренней, довольно интимной части своего бедра.

И как мне объяснить ее смысл Пете?


#иконыстиля

#танцуютвсе

#однодыханьенадвоих

***

Честно говоря, я настолько растерялась, что лишь дернула плечами и пробормотала нечто невнятное, вроде: «Старая история». Ибо что я могла рассказать — что я сделала эту татуировку, будучи изрядно подшофе? Как намек каждому из бывших случайных парней — отвали, это бы просто секс? Что эта надпись — своего рода напоминание лично для меня: никогда больше не вестись на сказку о любви и высоких чувствах? И что таким образом я послала в космос и Дэна, и того парня, который опоил меня на вечеринке и затем публично опозорил?

Стоит ли рассказывать о таких вещах мужчине, которому ты как раз хочешь сказать: «Останься со мной. Не уходи из моей жизни. Для меня это не просто секс».

— И как его звали? — неожиданно спросил Петя, подгребая меня к себе, нависая сверху и чуть насмешливо заглядывая в мои глаза.

— Хм? — я удивленно приподняла брови, не ожидая, что Петр почти угадает причину возникновения этой надписи.

— Не хочешь — можешь не рассказывать, — мягко произнес Петя — он погладил меня по щеке и лег рядом, подперев голову рукой. — Просто… Думаю, если девушка делает на своем теле такую татуировку, в прошлом ее кто-то очень сильно обидел. Ну, или это следствие подросткового бунта, — добавил он, хмыкнув.

— Первое, — внезапно для самой себя призналась я. — Его звали Денис, и это была глупая несчастная первая любовь, — и затем, следуя велению интуиции, которая мне подсказывала, что так будет правильно, я впервые кому-то рассказала о том, что произошло в университете. Правда, умолчав о том, где именно развернулись эти события, и о выводах, что я для себя сделала, благодаря которым в итоге стала той, кто я есть. И в ходе моего рассказа Петя всё больше и больше хмурился.

— Знаком я с таким типом избалованных золотых мальчиков, — произнес он, когда я закончила фразой: «Ну, вот как-то так». — Но знаешь…. Таким жизнь платит по счетам за их поступки.

— Ой ли? — я недоверчиво фыркнула. Помнится, пару лет назад я случайно встретила Дэна в нашем с Владом любимом клубе, в сопровождении одной из ведущих топ-моделей, и он по-прежнему выглядел удачливым блистательным мальчиком, у которого нет проблем. Меня он даже, к слову, не узнал.

— Да, — уверенно произнес Петр. — Я в этом убежден. Любой наш поступок, выбор, решение возвращается к нам бумерангом в будущем. Просто некоторые это осознают, а некоторые эту цепочку видеть не хотят. И неважно, каким образом, в какой форме и от кого приходит расплата — она есть, — и он пробежался кончиками пальцев по моей татуировке.