И, черт побери, это был самый волнующий и сводящий с ума поцелуй в моей жизни!

Мягкий, чувственный, уважительный. Да-да, уважительный. Петр не подавлял, не забивал меня властностью и правом вести — он говорил. Он говорил через этот поцелуй, как много я для него значу, как сильно он меня хочет, но что право ответить на это желание, утолить этот голод остается за мной.

Я люблю целоваться. Даже если знаю, что с этим человеком нет будущего, и это роман на одну ночь, я всё равно целуюсь. Мне интересно ощутить вкус губ мужчины, понять, что у него за характер. Через поцелуй многое открывается. Петин поцелуй лишь утвердил меня в мысли, что он — необыкновенный.

Легкое касание, вдох, опять касание — как занырнуть на глубину с головой. Этот поцелуй нельзя было прочувствовать до точки невозврата, когда страсть накрывает цунами, и ты уже безвольно сдаешься. Он был едва уловим, он убегал от меня, но возвращался, накрывая теплой волной, заставляя трепетать. Нервничать. Я таяла.

И в памяти немедленно всплыли строчки, которые я когда-то написала, будучи еще юной и восторженной особой, исполненной романтики и жажды любить и быть любимой:


«Давай! На глубину. Поймай меня на самом дне. Прильни губами. Мне не хватает кислорода. А тебе? Нам на двоих должно хватить дыханья…

Всплывем — утонем. Безразлично. Ведь ты со мной. Дыши со мной. Здесь, в толще вод, под прессом неба мы остаемся тет-а-тет. Плыть по течению — уже неплохо, но можно поломать шаблон. Забыть про мир реальный, про заботы… Здесь, под водою — тишина. Есть только ты. Есть только я.

Сердечный ритм — почти притухший. И вот уже кружится голова. Целуй меня, целуй. Еще мгновения есть у нас.

Останемся? Всплываем?

Решай.

Я жду тебя на глубине».


Но Петя не дал мне утонуть и захлебнуться в этом поцелуе.

Секунды, минуты… мгновения! Головокружительно-стремительный взлет в небеса и медленное возвращение на землю, в пределы дома, в пределы залитой солнцем кухни. Острое покалывание электрического тока в кончиках пальцев, пульсация крови в висках и одна мысль: «Петя! Петя меня целует!»

И вот он уже отстранился от меня, мазнул губами по щеке и прошептал на ухо:

— Мне плевать, как ты готовишь. Важно, что это ты и готовишь для меня.

И Петр, оставив меня стоять в полной растерянности на кухне, вышел, отправившись к себе — переодеваться.

А я еще какое-то время стояла, прижав указательный палец к разгоряченным губам, с совершенной пустой и легкой головой.

Со счастливой до неприличия улыбкой, которая сиянием могла поспорить с солнцем.


#работаневолк

#когдаслованенужны

#любовьмоя

***

— Смотри, что я нашла! — радостно воскликнула я, показав Пете экран телефона. — Сегодня в одиннадцать на новом стадионе состоится матч по регби!

Мы сидели на веранде, под лучами утреннего солнца и, не замечая бега времени, неторопливо завтракали. Болтали, обмениваясь многозначительными взглядами, флиртовали. И в какой-то момент сила взаимного притяжения оказалась сильнее нас — я просто обнаружила себя сидящей с удобством у Петра на коленях. Он деликатно обнимал меня за талию, изредка пробегаясь кончиками пальцев вдоль моей спины — приятно до невозможности. А я серфила по Интернету в поисках нестандартных развлечений. Правда, получалось у меня это из рук вон плохо и долго — я то и дело отвлекалась на Петю, его губы, которые так и просились на поцелуи.

А разве можно отказать себе в таком удовольствии, когда тебе дали полный карт-бланш на поцелуи?

Поэтому мы целовались. То нежно и кокетливо, то горячо и страстно. Но, балансируя на грани острого возбуждения, я как-то умудрялась держаться за рассудок и данное себе обещание устроить Пете веселые выходные. Петр же, видимо, не зря получил свое имя при рождении (которое означает «камень, скала, кремень») — он с лукавым видом дразнил меня, распалял, но при этом с выдержкой самурая не переходил границ. Хотя я буквально попой чувствовала, насколько огромной выдержкой он обладает — натянутые в районе паха легкие брюки буквально не оставляли пространства для воображения.

— Мммм, — протянул нечто невнятное насчет матча по регби Петя и втянул меня в очередной головокружительный поцелуй. Сладко, сладко, сладко… И эти напористые, жесткие губы, которые вмиг могут становиться такими нежными и податливыми. Мммм!

— Тебе это нравится! — осенило меня. — Дразнить и провоцировать!

— Угу, — не стал отпираться Петя. — Потом вкуснее будет, — добавил он двусмысленно и переспросил: — Значит, мы идем на регби?

— Да! — загорелась я. — Давай! Я, правда, ни черта не понимаю в этом виде спорта. Знаю только, что в него играют здоровенные, брутальные мужики. Они бегают по полю, дерутся толпой и кидаются мячиком.

— Поверь мне, этого достаточно для понимания игры, — усмехнулся Петр. — Что еще?

— Еще… — я полистала ленту на телефоне. — В четыре часа в какой-то творческой мастерской состоится мастер-класс по лепке из глины! Хо-хо! Никогда такого не делала. Пойдем? Можем разыграть сцену из фильма «Привидение»!

— Чтобы разыграть эту сцену, мне для начала придется немножко умереть, — заметил с ухмылкой Петр.

— Ты слишком формалист, — отмахнулась я. — А вечером… О! О! О! — оживилась я. — Вечером в одном из пабов будет камерный концерт местной рокабилли-группы! Предлагается пить пиво, слушать музыку, танцевать и ловить лучи позитива! Идеально. Идем?

— Я весь в твоем распоряжении, — согласно кивнул Петр. — Но помни: мои танцы — это оружие массового поражения. Нас могут выставить из клуба. За неподобающее поведение, — предупредил он с серьезным видом.

— А мне плевать, как ты танцуешь. Главное — это ты и делаешь ЭТО со мной, — вернула я Петру его фразу, многозначительно акцентировав слово «это».

— Ладно, — он огладил широкими, горячими ладонями мои бока, с легкостью подхватил на руки и встал. — Тогда надо ехать. Если мы хотим успеть насладиться видом бегающих по полю здоровенных мужиков, — прозвучало немного… саркастично.

— О да! Петя, честное слово, обещаю не сильно наслаждаться, — фыркнула я от смеха. Петя же в отместку совершенно по-хулигански укусил меня за кончик носа, поставил на ноги и потянул за собой.

— Кстати, — Петр притормозил на секунду, бросил быстрый взгляд на меня и продолжил, — мне нравится твой план на день, но он вышел очень бюджетным. Вообще-то, мы можем хоть сейчас махнуть в столицу и там гульнуть. Или… закатиться на побережье в крутой отель со всякими спа и прочими прелестями. Даже слетать заграницу. М?

— Шо я там не видела — в ваших заграницах, а спа и дома устроить можно — легко причем, с твоей-то купальней, — отмахнулась я, презрительно скривив губы. — Регби, глина и рок-н-ролл — так отрываются настоящие тусовщики!

Петя в ответ лишь улыбнулся и коротко поцеловал мое обнаженное плечо. И знаете, что? За такую улыбку и это трогательное прикосновение к плечу губами и душу продать не жалко, потому что в них прозвучало самое искреннее: «Спасибо».

Спасибо за то, что меня не волнуют, какие возможности есть у Петра — меня волнует только одно: показать ему, как здорово можно проводить время вместе даже «очень бюджетно». Ведь смысл — не в деньгах и возможностях. Смысл в том, чтобы весь день держать его за руку, заглядывать в его улыбчивые серо-голубые глаза, ловить мимолетные поцелуи и любоваться тем, каким Петя может быть доступным и открытым. Смысл — покрасоваться перед ним в воздушном цветастом сарафанчике, ничуть не думая о том, что на тебе нет макияжа, а волосы собраны в хвост, но твоей естественности, твоей улыбки и твоего смеха достаточно, чтобы быть для него самой красивой и желанной.

Смысл в том, чтобы вспомнить — когда-то я действительно была такой: романтичной, слегка сумасшедшей и радующейся каждой мелочи. И, оказывается, такая я еще есть. Еще существую.

Рядом с Петей.


Абсолютно безумный день! Тот, что я каждой деталью, каждым нюансом сохраню в своей памяти и не раз вернусь к нему воспоминаниями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Запомню, как мы долго кружили на машине в поисках парковки, а потом еще дольше блуждали вокруг стадиона, потеряв ориентир главного входа. Как держались при этом за руки, хохотали, когда в очередной раз сообразили, что снова заплутали и запутались в указателях, хотя в конечном итоге оказалось, что всё просто и понятно, а мы невероятно и кретинически тупим.

— Нужно взять пиво и хот-доги, — заявил Петр, наконец купив билеты на первые ряды. — Никто не ходит на матчи без пива и хот-догов.

— Ееее! — одобрила я, помахивая зацепленным по дороге у волонтеров флажком. — Россия — вперед! — проорала следом. — Даешь пиво и хот-доги!

— Мила, сегодня не играют наши. Это юношеская лига, и сейчас на поле встретятся Португалия и Грузия, — исправил меня Петр, ничуть не мешая мне скакать вокруг него козой и дурачится. Он остановился у кассы мини-кафе и сделал заказ.

— Да? — удивилась я. — А за кого ж тогда болеть?

— Ну… — Петя пожал плечами, протягивая мне пластиковый стакан с пивом. — Болей за тех, на ком форма лучше сидит.

— Дельное предложение, — согласилась я и, клацнув зубами, цапнула у него прямо с рук жирный кусок хот-дога. — Ай, блин! Горячо!

— Мила! — Петя, не успев меня остановить, цокнул языком и глаза закатил. — В чем дело? Тебе пять лет, что ли? — но при строгости тона его глаза при этом смеялись.

— Ну-у-у… нет, — фыркнула я. — По крайней мере, восемнадцать, раз ты купил мне пиво.

— Оно безалкогольное, — спустил меня с небес на землю Петя. — Одиннадцать утра так-то. И я за рулем. Еще успеем накидаться спиртным.