Увлекшись делом, я и не заметила, как наступил поздний вечер. Очнулась я, когда услышала стук в дверь.

— Мила? — раздался голос Петра.

Я захлопнула ноутбук и соскочила с кровати.

— Да? — я торопливо вышла в коридор.

— У тебя всё в порядке? — спросил Петр, дернув уголком рта. В немного грустной улыбке. Блин, я со своими интригами совсем забыла, что сбежала с барбекю и бросила Петра устранять последствия вечеринки. И вообще как-то некрасиво кинула, если уж честно. А ведь он мне подарил такой чудесный день!

— В порядке. Просто… — я замялась. — Перевеселилась. В плане вина. Извини, что… Впрочем… Спасибо за шашлыки, и танцы, и водные бои. Было весело. Я давно так не отдыхала, — это, кстати, честно.

— Я тоже, — тихо проговорил Петр. — Не хочешь спуститься в гостиную и дожевать шашлык под кино-домино? — хмыкнул он.

— Хочу, — отозвалась я с улыбкой. — Очень хочу.

— Идем, — и он протянул мне руку.

И в этот момент наступило мое время. Мое время с ним. Когда всё остальное не имело значения. Особенно, кто я и зачем я здесь. В этот же момент я пообещала себе, что как бы то там ни сложилось, я не причиню Петру боль. Даже если мне придется, а мне придется, исчезнуть из его жизни, я сделаю это красиво.

Чтобы у него остались теплые воспоминания обо мне. Я этого очень хочу. Не для себя. Для него. Такая вот история.


#аонмненравится

#правдивая ложь

#хочубытьстобой

***

Всю следующую неделю Петр исправно приезжал домой к семи-восьми вечера, и наше общение всё больше и больше напоминало общение не работодателя и наемной работницы, а внимательной друг к другу, заботливой супружеской пары. Правда, без интимной близости со всеми вытекающими последствиями. Что удручало.

Совместные ужины под кино-домино как-то незаметно стали нормой. Причем у нас с Петром феноменальным образом сходились вкусы, за исключением некоторых киношедевров (я не могла понять любовь Петра к саге о Чужих и Хищниках, он лишь скептически фыркнул по поводу Гарри Поттера), поэтому выбрать фильм или сериал, который устроил бы нас обоих, было легко. Тем более, Петр не любил пиратские варианты просмотров, считая, что любой труд должен оплачиваться, поэтому у него было оформлено несколько подписок на онлайн-кинотеатры и стрим-ТВ. И с таким раздольем в плане выбора мы для начала пересмотрели… черно-белые комедии Билли Уайлдера, начиная с фильма «В джазе только девушки».

И пока смотрели фильмы, между делом обсуждали всякие бытовые мелочи и как у кого прошел день. Так я узнала, что развитие бизнеса у Горского здесь идет не настолько гладко, насколько ему хотелось бы — есть те, кому очень не понравилось его появление в этом городе. И у Петра сейчас идет активное налаживание полезных связей, чтобы найти нужные ниточки, подергать за них и приструнить недовольных конкурентов, что отнимает массу времени и сил. Мои же рассказы ограничивались домашними мелочами, но Петр слушал так внимательно, будто я тут у него дома проблемы мирового масштаба решаю.

Кстати, Петр теперь оставлял на холодильнике ценные указания не в форме: «Мила, сделай то-то и то-то», а как будто с нежностью и с приколом, в сопровождении смайликов и забавных рисунков. И я каждый раз читала их как… любовные записки в школе от понравившегося мальчика. С трепещущим сердцем и улыбкой до ушей. И не выкидывала — прятала стикеры в своем ежедневнике.

Пример? Петр перевез домой фикус по имени Федя (хе-хе, Петр назвал его в честь своего зама, ага) и теперь в конце записки частенько дописывал что-нибудь вроде: «Не забудь покормить Федю и сходи с ним погулять. Только не разрешай ему приставать к дворовым ромашкам».

Забавно и мило. Вот эта его… ребячливость?


Помимо обсуждения повседневной текучки мы просто много разговаривали, но оба старательно обходили какие-то совсем уж личные темы — я держала дистанцию, боясь сболтнуть лишнего, а Петр по сути своей сдержанный человек, не привыкший трепать языком попусту. Хотя я неожиданно для себя рассказала про родителей и бабушку, а Петр поделился историями из своего студенческого прошлого, где одним из главных героев был как раз Федор.

Черт, этот Емельянов — правда идиот, и я поняла, почему фикус получил его имя, но идиот уморительный: я б с таким тоже дружила. Для себя отметила, что это яркий маркер различия между мной и Петром: у Горского есть надежный друг, дружба с которым насчитывала больше двадцати лет. И это многое о нем говорит. А у меня… Есть только Влад, и основа моего общения с ним, прямо скажем, специфическая и далекая от взаимного доверия.

Я не умею дружить. И не умею сближаться.

Потому что никому не верю.


Но Петру и в Петра мне хотелось верить. И я понимала это каждый вечер, что проводила с ним. И гадала, нет ли всё-таки здесь какого-то подвоха?

Я знала, чем Петр меня зацепил, но не могла понять, что его зацепило во мне. Ведь ясно, что симпатичным личиком и ладной фигуркой его не купишь. Даже на разовую интрижку. Всё это у Петра уже было в студенческие годы, и он этим наелся по уши. Но по какой-то причине Петр, как тот же дядя Вася, что-то во мне разглядел и почему-то включил меня в свою зону комфорта, впустил в личное пространство.

Я не могла отделаться от мысли, что я действительно чего-то о самой себе не знаю. Или не хочу знать. Например, что могу быть верной, чистой, искренней, готовой обрить колючки и сломать все свои защитные барьеры.

И при этом понимала, что поступаю далеко не лучшим образом, когда в параллель с нарастающими цунами чувствами к нему ищу способ проникнуть в тайную комнату и изучить всю его подноготную…


А чувства нарастали. Взаимно. И это не мои выдумки и фантазии — это нечто на уровне тонких эмоций и сильнейшего душевного и физического притяжения. Когда разум и логика перестают работать. Сколько раз мы теряли нить разговора, просто зависнув друг на друге взглядами!

И, о боже! Весь этот осторожный флирт и мягкие ухаживания… Обмен тайными улыбками и двусмысленными фразами… Мимолетные прикосновения и случайные объятия… Словно деликатный танец, когда оба партнера еще держат расстояние, изучая друг друга, потому что обжигались, да и спешить некуда, но уже оба понимают, чем всё закончится — бурей страстей.

Если вы когда-нибудь переживали эту романтику зарождения любви, когда так сладко и томительно ждать, когда же он сделает первый шаг, и знаете, что он его сделает и потому не торопите, то вы понимаете, о чем я.

Хотя был момент, когда я думала, что наш размеренный вальс закончится страстным танго — бурно и неприлично — прямо в ванной, где-нибудь в районе джакузи…


В пятницу Петр звякнул мне и предупредил, что немного задержится. Да, он теперь так делал — я его прямо попросила. На что Петр отреагировал странной улыбкой, будто моя просьба его очень обрадовала. Хотя просьба прозвучала, если честно, откровенной обидой — не удержалась. Как и обрадовала его моя вскользь брошенная фраза, что я его вечером жду допоздна, и если он задерживается, то я просто не буду высиживать на кухне с ужином до ночи. Радость настолько откровенно читалась на лице Петра, что я в ответ тоже растянула губы в глупой улыбке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Оказалось, он не знал, что я его ждала! Но ему приятно, что я его ждала!

В общем, Петр позвонил и попросил набрать горячую ванну. Я уже знала, что это его способ релаксации — он считал недопустимым тащить домой негатив и рабочие проблемы и был уверен, что вода — отличный способ смыть дурную энергетику.

Я набрала. Добавила всяких расслабляющих ароматических средств, взбила пену… И это показатель того, насколько я двинулась на Петре мозгами — чтобы я до такой степени мечтала откомфортить мужчину? Не может такого со мной случиться! Но случилось. В итоге так и застряла в ванной, окунувшись в фантазии: сидела на краю купальни, жамкала мыльную пену и снова представляла обнаженного Петра в этой роскошной купальне.

В этой фантазии я так же сидела бы рядом с ним, на краю ванны, и гладила его по плотным грудным мышцам, скользила кончиками пальцев по его подтянутому животу, пробегая вдоль дорожки волос, уходящих к одному из самых интересных мест на его теле… Тут я невольно задумалась, что там у Петра с размерами. Впрочем… в моих мечтах там было всё в порядке и с формой, и размерами. И я не собираюсь оправдываться за эти мысли!

Так вот, я медленно и чувственно ласкала бы его рукой и смотрела бы, как он наблюдает за мной из-под полуприкрытых век, а на его лбу от возбуждения и жара в ванной проступают бисеринки пота. Тихий, полузадушенный стон наслаждения, утробный рык, и вот я уже в воде, сижу на его бедрах, прижимаюсь к нему всем телом, а он страстно шепчет мне на ухо:

— Мила… Мила!

Эмм…

Тут я поняла, что голос из фантазии уж больно реальный — резко очнувшись от грез, я обернулась. Петр стоял в дверном проеме ванной, прислонившись к откосу и сложив руки на груди, и смотрел на меня с улыбкой. Замечтавшись, я даже не услышала, как он вернулся домой!

— О чем задумалась? — спросил Петр.

— О тебе, — ляпнула я, покраснев, кажется, до кончиков волос. Я всегда и везде могла гладко и стройно соврать, но рядом с Петром эта моя суперспособность исчезала. Он, блин, как мой криптонит для Супермена — лишает суперсил.

— Вот как, — проговорил Петр, голосом упав до низких вибрирующих обертонов. И так посмотрел, что у меня руки вспотели — иногда в его взгляде проявлялось нечто хищное и неукротимое, как древняя стихия. — Надеюсь, ты думала о том, какой я замечательный и неотразимый? — сказал он в шутку. Но я вздрогнула и чуть не кувыркнулась в купальню. Потому что, да, именно об этом я и думала. И еще кое о чем.