— Милка, ты правда со мной съездишь? — Алина с надеждой заглянула в мои глаза.

— Говно — вопрос, — бросила я. — Короче, перезвони Савве.

Алинка поспешно кивнула, схватилась за телефон, подскочила с пола… Пошатнулась, резко сошла с лица, побелев до трупного состояния, выронила мобильный и рванула в туалет. Откуда послышались весьма однозначные звуки, прямо намекающие, что третья бутылка вина вчера была лишней. Сразу видно: мало человек ходил по светским раутам и тусовкам и с таким шефом, как мой Влад, не работал! Нет закалки. Через пять минут я вынужденно признала, что Алина сегодня вообще никуда не поедет — Алина сейчас ляжет на кроватку в моей спальне: будет добросовестно «болеть» и обещать себе никогда больше столько не пить.

— Милка, что делать, а? — простонала Алина умирающим лебедем, доковыляв при моей поддержке до спальни. — Меня Савва живьем сожрет, если я продинамлю встречу!

— Не ссы — прорвемся, — успокоила я болезную. — Съезжу сама. Не переживай. Всё будет пучком.

Недолго думая, я подобрала Алинкин телефон и сама набрала Савву. Уж не знаю, в какой черной дыре он в этот момент находился, но связь была реально отвратительной. Прямой Алинкин босс даже не понял, что это не она звонит. После пяти минут бесполезных переговоров, которые выглядели приблизительно так: «Что?.. Кто?.. Ты меня слышишь?.. Алло!.. Твою мать!», мне удалось донести до Саввы хотя бы одну просьбу — скинуть смс-кой адрес и имя потенциального рекламодателя.

В ответ пришел только адрес.

Блин. То ли это Савва такой организованный, то ли здесь в принципе норма подобным образом устраивать встречи с важными клиентами. Я к тому, что форс-мажоры случаются — это таки поле СМИ, и порой приходится по звонку срываться черт знает куда и черт знает за чем, но обычно у меня хотя бы есть плюс/минус нормальные входные данные.

Ладно, по фигу — главное, по крайней мере, понятно, куда ехать. Мой опыт подсказывал, что с остальным я по ходу пьесы разберусь — и не из таких ситуаций приходилось выкручиваться ужом.

Навести красоту времени уже не оставалось, поэтому, закинувшись дозой кофеина, я наспех соорудила из растрепанных волос нечто удобоваримое, влезла в первое попавшееся платье — благо, они все у меня на зависть фэшн-маньячкам, захватила сумку и через приложение вызвала такси.


Но сегодня, видимо, изначально наметился некий феерический парад планет и ретроградный Меркурий вошел в какую-нибудь неудачную фазу Юпитера, потому что такси потерялось где-то по дороге. А мои попытки вызвать другую машину закончились севшим телефоном, который я, конечно же, не подумала вчера поставить на зарядку! Что-то мне подсказывало, что тут бы и болт забить — в конце концов, не мои проблемы. Но я почему-то этого не сделала.

Черт его знает, что на меня нашло — заниматься альтруизмом во имя дружбы мне отбили охоту еще в университете. Это да, но… Похоже, у меня действительно здесь мозги размягчились, а вместе с ними и сердце: Алинка сильно отличалась от тех моих «подружек» — хорошая, искренняя девчонка, без подвоха. Это я нутром чуяла. Подставлять ее не хотелось. Поэтому как суперхиро и чудо-женщина со сверхспособностями, я рванула к цели в темпе «лошадь рысью» на своих двоих — благо, в городе я уже ориентировалась и приблизительно представляла, где находится офис неопознанного объекта. Не так уж далеко от моего дома. Тьфу, дома Влада.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Плохое решение!

Не имея привычки к подобным пробежкам на каблуках с препятствиями, я для начала подвернула ногу, затем вымокла до нитки… А как иначе-то? Как без проливного летнего дождичка, о котором умолчали в прогнозе погоды, да?

В итоге до офиса жертвы… тьфу, клиента я добралась ровно к одиннадцати, но в таком виде, что лучше бы пала, как та лошадь, и издохла на полпути. У меня даже не осталось сил оценить симпатичное местоположение здания в зеленой зоне возле маленького озера с лебедями и само трехэтажное здание, реконструированное под голландский маньеризм.

Проскочив через сонного охранника, в холл я влетела ковыляя-хромая, глаза выпученные, как у бешеной белки, дыхалка сбита, прическа развалилась вороньим гнездом, тушь потекла, дизайнерское платье, намокнув, превратилось в жалкую тряпку, ноги заляпаны дорожной грязью чуть ли не до колена. Покрутилась на месте, соображая, куда бежать и где искать того дядьку — холл пустовал: здесь царила тишина выходного дня. Похоже, работал в такое время только сам босс — оголтелый трудоголик, ага, но справедливый: подчиненных не заставляет трудиться на собственное благо денно и нощно.

Ладно, язык есть, охранник есть — разобралась, что мне нужно на третий этаж. Секретаря я в приемной не обнаружила — зато наткнулась на уборщицу.

— Вы к кому? — вытаращив на меня глаза, бросила грозная тетя со шваброй в руках и замерла в боевой стойке Гендальфа, который вот-вот выкрикнет: «Ты не пройдешь!»

— К боссу. Вашему. У меня… фуф… — я выдохнула, тряхнула мокрыми волосами, оправила платье, приняв подобающую ситуации позу, и осклабилась в вежливо-располагающей улыбке. — У меня назначено.

Мои усилия выглядеть представительно и светски тетю со шваброй не впечатлили — скорее, наоборот. Но она честно наморщила лоб, видимо, пытаясь сообразить, кому там и что могло понадобиться от ее начальства в субботу утром. В моем же запыхавшемся состоянии я даже не подумала о том, что не представилась и ничего не пояснила.

— А… Это… — неожиданно что-то вспомнила уборщица и, видимо расслабившись, уточнила: — Вы на собеседование?

«Собеседование?» — едва было не сорвалось с моего языка, ибо какое-то странное определение деловой встречи и презентации журнала, но… Вряд ли тете со шваброй есть дело до правильных определений, поэтому…

— Да, да! — обрадовалась я. — На собеседование! Я Мила Варшавская… — но закончить не успела — уборщица равнодушно кивнула на кабинет, пробормотав: «Вам туда» и продолжила уборку приемной.

Вот и чудненько! Заметив зеркало в приемной, я кое-как влажными салфетками подтерла тушь под глазами, аккуратно заложила волосы за уши — ситуацию не спасло, но легко подвешенным языком даже трэшовый вид можно использовать себе на пользу — пошутить, разрядить обстановку, пара любезных фраз, переходим к делу. Типа того. В конце концов, я профи в запудривании мозгов.

Пока приводила себя в порядок, между делом вспомнила про наш с Алинкой киномарафон и невольно хмыкнула: черт, а ситуация почти киношная! Подруга заболела и не смогла приехать на встречу с загадочным миллиардером — вместо нее отправилась нелепая Настенька, то есть Милочка, чтобы прямиком угодить на судьбоносную встречу и контракт. С плетками. Хе-хе. Забавное совпадение.

Придя в более-менее уверенное и боевое расположение духа, я стукнулась в кабинет, бодренько крикнув: «Можно?»

— Войдите, — раздалось сухое и строгое.

Я распахнула дверь и…

За столом, склонившись над бумагами, сидел…

Петр Горский.

И снова здравствуйте!


#(не)доброеутро

#чудоженщина

#давыприкалываетесь

***

Очень-очень много вопросов проскочило в этот момент в моей голове, но их все можно свести к ключевому: «Какого хрена здесь делает Горский?» Мозг включился со сверхзвуковой скоростью.

Итак, застройщик, крутой дядька, богатый, приехал надолго, курортный город, бизнес, инвестиции, реклама нового проекта — перебрала я в памяти всё, что мне успела озвучить Алина. Два плюс два в сумме дали четыре: похоже, Горский расширяет бизнес и всерьез настроился на этот регион, поэтому и прикатил лично — контролировать процесс. Вопрос, что он тут делает, закрыт. Вопрос: какого… (тут цензура) мы опять встретились — открыт. Но в данном случае, пожалуй, логикой объяснения не найдешь. Больше подойдет фатальное, нечто вроде: пути судьбы неисповедимы. И…

Во всем виноват Влад. Это он меня сюда выслал. И Алина. Которая не умеет пить. И я. Зачем-то отправившаяся ее спасать. Впрочем, это неконструктивные мысли. Конструктивные мысли…

Никогда не поздно состроить хорошую мину при плохой игре. Да, Влад меня настойчиво просил держаться от Горского подальше, и это тот совет, к которому стоит прислушаться. Но! Кто я такая — Горский понятия не имеет. Не думаю, что он следит за трендами женской моды и знает имя какой-то там журналисточки Милы Варшавской. И вряд ли узнает девицу из столичного клуба: прямо скажем, сейчас я и та «королева танцпола» — два разных человека. Моя задача — достойно презентовать журнал и как можно быстрее свалить с глаз его долой.

Как только обозначилась четкая цель, я окончательно успокоилась и натянула на лицо улыбку… Но ничего не происходило: я стояла у двери — Горский изучал документы. От нечего делать я ожидаемо принялась его разглядывать и, моментально утратив преимущество решительно настроенной дамочки, внезапно обмякла робкой восьмиклассницей перед красивым мальчиком и от растерянности застыла испуганным кроликом перед удавом.

Давно со мной такого не случалось.


Какой же он… классный. Я прилипла к Горскому взглядом — слишком много новых вкусных деталей. Немного другая стрижка — сдержанная, почти классическая мужская, но виски забриты по-молодежному и челка чуть длиннее, чем положено. Плюс легкая, аккуратная небритость. У него явно толковый стилист: вроде и выглядит представительно, по статусу и на свои тридцать девять, но есть при этом что-то залихватское, мальчишеское, смягчающее строгие черты лица.

В этот раз не в костюме — оно и понятно: на улице жара. Светло-голубая рубашка сидит как влитая на подтянутом теле, оттеняя цветом глаза и подчеркивая упругий рельеф рук. И нет, Горский — не утрамбованный мышцами и пышущий тестостероном качок, но очевидно, что в спортзал ходит. Пара верхних пуговиц расстегнута: ровно настолько, чтобы придать образу неформальности, но не провалиться во фривольность. На запястье — стильные, неброские, но бесспорно дорогие часы.